- Кем не запрещается?
- Фирмой.
- Надеюсь, что это так.
Про себя Эбби повторила слово "запрещается", но тут же выбросила его из головы.
Кэй пила кофе и любовалась утками в фонтане. Какой-то малыш, видимо, убежавший от матери, тянулся ручонками к воде.
- Вы думаете заводить детей? - обратилась она к Эбби.
- Может, через пару лет.
- Детишки поощряются.
- Кем?
- Фирмой.
- С какой это стати фирме беспокоиться о том, есть у нас дети или нет?
- Как же, ведь это упрочает семью. Когда появляется новорожденный, вокруг устраивают такую шумиху - шлют тебе в больницу цветы и подарки, и вообще чувствуешь себя королевой. Мужу предоставляют недельный отпуск, но он, как правило, слишком занят, чтобы им воспользоваться. Фирма делает страховой взнос в тысячу долларов - на будущее обучение ребенка. И вообще все очень веселятся.
- Похоже, у вас тут прямо-таки братство какое-то. - Скорее одна большая семья. Вся наша жизнь, в том числе и общественная, связана с фирмой, и для нас это важно, ведь коренных жителей среди нас нет, все мы трансплантаты.
- Все это просто здорово, но не хотелось бы, чтобы кто-то мне говорил, когда работать, когда отдыхать, когда иметь детей.
- Не переживай. Фирма очень заботится о семье, но совать нос в твою жизнь они не станут.
- По-моему, я начинаю сомневаться в этом.
- Говорю тебе, успокойся, Эбби. Они как семья, они прекрасные люди, а Мемфис - замечательный город, в котором можно жить и растить детей. Стоимость жизни здесь ниже, и сама жизнь течет неторопливее и плавнее. Может, ты сравниваешь Мемфис с большими городами? Мы тоже так делали, но, поверь, Мемфис стоит любого из них.
- Я увижу весь город?
- Конечно, для этого-то я и здесь. Давай начнем с центра, отсюда отправимся на восток посмотреть на пригороды, может, на кое-какие приятные домики, а потом пообедаем в моем любимом ресторанчике.
- Похоже, скучать не придется, - отозвалась Эбби. Кэй расплатилась. Они вышли из отеля и уселись в новый "мерседес" семейства Куин.
Столовая, как ее просто называли, располагалась в конце пятого этажа и выходила окнами на набережную и лениво ползущую за ней реку. Из высоченных окон открывался захватывающий вид на мосты и доки, буксиры, пароходики, баржи.
Помещение это было святилищем, надежным убежищем для тех, кто был достаточно талантлив и честолюбив, чтобы стать компаньонами респектабельной фирмы Бендини. Они встречались здесь ежедневно на обедах, которые им готовила Джесси Фрэнсис, огромная пожилая темпераментная негритянка, а подавал блюда на стол ее муж Рузвельт, в белых перчатках и старомодном, неловко сидящем на нем чуть выцветшем и морщинистом фраке, подаренном лично мистером Бендини незадолго до смерти. Иногда компаньоны встречались и по утрам, чтобы выпить кофе с горячими пирожками и обсудить дела, а также, от случая к случаю, - и за бокалом вина, отмечая удачный месяц или чей-нибудь небывало высокий гонорар. Столовая была предназначена только для компаньонов, ну разве что случайный гость - крайне выгодный клиент или перспективный кандидат в сотрудники переступал ее порог. Сотрудники могли обедать здесь дважды в год, только дважды - это регистрировалось в соответствующей книге, - и только по приглашению компаньонов.
