Она с трудом стряхнула с себя задумчивость и снова поглядела на свою нерадивую ученицу.
– Не думаю, что у него поменялись планы, Флора. Просто он занятой человек, вот и все. – Она чуть помедлила. – Ведь когда он бывает здесь, то очень внимателен, правда?
Подтверждения ей не требовалось. Все происходило у нее на глазах. Метод, которым Леон де Астен рассчитывал завоевать сердце своей будущей жены, был легок, изящен и действовал наверняка. Всякий раз, когда дела заставляли его отсутствовать более двух дней, маркиз преподносил Флоре какой-нибудь подарок – дорогую безделушку. Однако не оказывал на нее никакого давления, что, с болью признала Дженет, было очень умно с его стороны.
Такое поведение не могло не заинтриговать Флору, как бы та ни пыталась это отрицать. Наверняка она уже втайне гадает, почему он не спешит открыто добиваться ее любви. Дженет не верила, что Флора сумеет и дальше противостоять ему. Куда ей, бедняжке, ведь ею манипулирует эксперт. Но до чего же больно думать об этом!
Дженет надеялась лишь на то, что, когда неизбежное произойдет, сама она будет уже далеко отсюда. Она не сможет смотреть, как он играючи завоевывает сердце Флоры. Или, раз уж на то пошло, любой другой женщины.
Флора же снова пожала плечами.
– Он щедр, не спорю. – Она искоса поглядела на Дженет. – Это для того, чтобы я не гадала, много ли времени он проводит в Тулоне. Моя мачеха говорит: если мужчина дарит слишком много подарков, значит, у него совесть нечиста.
– А реставрация часовни к свадьбе? – холодно возразила Дженет, мучаясь от душевной боли. – Это что, тоже признак нечистой совести?
Флора мятежно вскинула голову.
– Он вовсе не ради меня старается. Просто она часть его драгоценного замка, вот он о ней и печется.
– Как статуя Элеоноры, – задумчиво, точно говоря сама с собой, промолвила Дженет.
Флора вытаращила глаза.
– Вы ее видели?
Дженет наклонилась, якобы для того, чтобы сложить журналы, а на самом деле – чтобы скрыть выступивший на щеках румянец.
– Ну да. Еще когда только приехала. Пошла на прогулку, ну и набрела.
– Просто я удивилась, что Леон это допустил, только и всего, – небрежно пояснила ученица. – Обычно он не позволяет посторонним туда ходить. Статуя не только уродливая до безобразия, она еще и ужасно старая. Но очень ценная. Про нее столько всяких историй ходит. – Она состроила гримаску. – Не понимаю, было бы из-за чего шум поднимать.
– Все это именно потому, что она такая старая и ценная, – сухо ответила Дженет. – И мне, например, она кажется просто прекрасной. От нее исходит аура спокойствия и тишины.
