— Слушайте, дети мои! — Мтомба стоял рядом с привязанной к столбу «ведьмой», — сегодня мы огнем очистим душу этой несчастной от одолевающих ее темных демонов. Пусть предки и Покровитель Рода милосердно простят все то зло, которое она причинила своим неразумным языком, и примут ее в своих небесных хижинах! И мы все тоже прощаем тебя!
Племя хором гаркнуло:
— Мы прощаем тебя! Уйди с миром!
Конан еле слышно хмыкнул. Ничего себе порядочки! Очистительный огонь, надо же! Хотя… Сама виновата, нечего было трепаться направо, и налево. Ведь всем известно, рассуждал Конан, прикладываясь к тыкве, что людишки любят только хорошие пророчества, а за дурные вести могут и рожу начистить. Но все равно вечно находятся ненормальные, богами обиженные, которые только и делают, что болтают про мор, голод и конец света.
Как киммериец уже успел убедиться, конец обычно наступает, но только для самого пророка. И эта кушитка — еще один наглядный пример.
Тем временем шаман поджег давно сложенный костер, но ведьма так и не произнесла ни слова, даже головы не подняла. Дрова разгорались быстро и хорошо. Языки пламени уже жадно облизывали ноги женщины, но она так и не шелохнулась.
В народе начался удивленный ропот, а киммериец чутьем хищника уловил тот странный «запах страха», что так раззадоривает волков.
«Женщина умирает не самой, прямо скажем, безболезненной смертью, а они трусят, — удовлетворенно подумал варвар, которому было немного жаль пророчицу».
Лишь когда вспыхнули волосы, женщина резко вскинула голову. Ее лицо в пылающем ореоле было спокойным. Казалось она не чувствует ни боли, ни страха близкой смерти. Она медленно обвела взглядом своих палачей. Большинство, пряча глаза, съеживались, стараясь стать как можно незаметней.
— Проклинаю! — в голосе ведьмы, как ни странно, не было угрозы или боли умирающего человека, только спокойная уверенность.
И тут ее взгляд встретился с двумя синими льдинками. Конан не стал прятать глаза. В конце концов, он-то забрел сюда случайно, и казнить никого не собирался.
— А ты, сын полуночных гор, мнишь себя непобедимым воином, но в джунглях Куша встретишь свою Судьбу. Твой выбеленный череп повиснет на шее Великого Охотника! — И с этими словами ведьма умерла.
Несмотря на всю неожиданность, Конан не вздрогнул, чем заслужено гордился. Но ему стало очень не по себе. Не то чтобы он вдруг испугался, но… Неприятно, когда тебе смерть сулят! Да еще неизвестно от чьих рук… Кроме того, варвару показалось, что в момент смерти действовала какая-то магия, по-другому описать свои ощущения он не мог, все было очень смутно, практически за пределами его обостренного чутья. Словно еле уловимый ветерок или легкая рябь на поверхности стоячей воды… Он даже не был уверен, что что-то произошло.
