Челси вертела в руках почти пустой бокал. Джоанни встала с дивана и принесла еще бутылку вина. Открыв ее, она наполнила бокал Челси до краев, и Челси, поблагодарив сестру, залпом его выпила. Вино хоть немного притупило ее боль, и теперь Челси поняла, почему люди напиваются, чтобы заглушить горе.
Снова с полными слез глазами, теперь уже от жалости к Куину, Челси серьезно продолжала:
— Он безумно любит Сэнди и не может это признать. Но, уйдя от, меня в тот вечер после бала, он это понял. Наверное, позвал ее и сделал ей предложение, а она стремглав примчалась к нему, и они договорились. И хотя он, бедняжка, в конце концов сдался, он всю жизнь будет мучиться вопросом, не из-за денег ли вышла за него Сэнди. У него это просто навязчивая идея, и он ничего не может с этим поделать!
— Бедняжка?! — усмехнулась Джоанни. — Да он самый настоящий ублюдок!
— Нет, нет. — С этим Челси не могла согласиться. Непонятно почему, но она чувствовала сострадание к человеку, который перевернул вверх дном всю ее жизнь, опустошил душу и оставил в груди непроходящую боль.
Свою взрослую жизнь она начала, не доверяя мужчинам: сначала извлекла урок из опыта Джоанни, из материнского опыта, теперь из своего опыта с Куином. Может быть, когда-нибудь — не сейчас, конечно, — она выйдет замуж за того, кого полюбит и будет уважать. Они вместе станут делить радости и огорчения, и, возможно, у них появятся дети. Но так далеко она пока не загадывала.
— Ты его видела после того вечера? — спросила Джоанни, и брови у нес поползли вверх, когда она заметила, как ее, такая умеренная во всем, сестра снова наливает себе.
Челси быстро ответила, пытаясь скрыть боль:
— Нет. Он окончательно вычеркнул меня из своей жизни. Даже если он и не сделал предложения Сэнди, а она решила не настаивать на замужестве и просто легла к нему в постель, она знает, что путь свободен, ведь я вернула кольцо через нее.
Челси не понимала, ясно ли она выражается, мысли ее как будто путались, поэтому, увидев недоумение на лице Джоанни, она объяснила:
— Я видела его один раз, когда он входил в лифт, и еще раз, когда он выезжал с автостоянки. Меня он не видел. А если бы захотел увидеть, он знает, где я живу.
Говорить об этом было слишком больно. Прошло две недели с тех пор, как он ушел от нее, сказав, что трусость — плохой спутник в любви. А она ждала, что он вернется, снова обольет ее презрением и станет бранить за то, что она вернула кольцо через Сэнди. Или скажет, что рыжеволосая изменила наконец его отношение к браку. Она готова была выслушать что угодно. Но ничего не последовало. Абсолютно ничего. Никогда еще Челси не чувствовала себя такой одинокой и несчастной. Ею владело лишь одно отчаянное желание — немедленно продать квартиру и уехать от него как можно дальше.
