— …таким образом, если мы перемонтируем первый и третий контуры по предложенной схеме и добавим «контур Костецки» в блок эмиттера, вся установка превратится в один огромный аккумулятор.
— И какова же будет емкость этого аккумулятора? — поинтересовался кто-то.
— Порядка биллиона тераамперчасов при полной загрузке.
— Ого! А не рванет?
— Исключено. Накопление происходит как бы вне нашего континуума, — попытался объяснить седовласый. — То есть вся емкость находится в другом пространстве, а горлышко — в нашем. Горлышко — это и есть вактер.
— Ладно. Лишь бы эта емкость не оказалась воздушным шариком. Или мыльным пузырем, — усмехнулся другой техник с лицом, темным от космического загара.
— Вот наша задача как раз и состоит в том, чтобы этого не произошло, — веско сказал Кринич. Все обернулись к нему, и седовласый кивнул, представляясь:
— Нортон Балок, специальный агент Службы космической безопасности.
— Юзеф Кринич, начальник этих любопытных ребят.
— Рад знакомству! — седовласый крепко пожал Юзефу руку. — Ну что, начнем с божьей помощью?
— Не уверен, что всевышний одобрил бы наш проект, — покачал головой Кринич. — Как-никак, попытка прямого вмешательства в его промысел.
— В смысле воздействия на континуум? — улыбнулся Балок.
Остальные тоже заулыбались, зашевелились и быстро разошлись по своим местам. Юзеф так увлекся новым для него делом, что когда наткнулся в одном из узких технических проходов на давешнего незнакомца, сразу даже не удивился: что он тут делает — в закрытой для посторонних зоне станции? Он хотел было спросить об этом странного человека, но не успел. Незнакомец повернул к нему серое безносое лицо, заглянул в глаза, и Криничу вдруг стало неимоверно тоскливо и одиноко. Тоска была вселенская, безмерная и непреодолимая. Она мгновенно заполнила все существо Юзефа, проникла в каждую клеточку его несчастного тела, превратилась в смысл всей его никчемной жизни и вынесла беспощадный вердикт: жизнь — пустая и бесполезная штука.
Обливаясь слезами от жалости к самому себе, Кринич медленно опустился на металлический пол и прислонился спиной к колонне накопителя, уронив отяжелевшую голову на грудь.
«Серый» тенью скользнул вдоль прохода в сторону узла контроля. Несмотря на внушительные габариты, двигался незнакомец стремительно и почти бесшумно. Единственным свидетельством его пребывания можно было бы посчитать только запах. Слабый, но стойкий, он напоминал одновременно корицу, тмин и мяту с легкой примесью йодной свежести.
