Глава ХIII
НОЧНОЙ ЛЕС ПЕРЕЛИН
Ночь лежала вокруг, тихая ночь.
— Луниана! — снова сказал Бастиан в темноту. Он чувствовал: от одного этого имени исходит сладкая, упоительная сила, и он произнёс его ещё несколько раз:
— Луниана! Луниана! Я иду, Луниана! Я уже здесь.
Но где он? Не видно ни единого проблеска света. Правда, вокруг больше не было чердачного холода. Его окружала бархатная, тёплая темнота, в которой он чувствовал себя надёжно укрытым.
Страх давно оставил его. Тут было так легко и радостно, что он даже тихонько засмеялся.
— Луниана, где я? — спросил он.
Тяжести собственного тела он больше не чувствовал и, поведя вокруг себя руками, понял, что парит в пустоте. Ни твёрдого пола, ни матов. Это было чудесное, никогда прежде не изведанное ощущение безграничной свободы. Может, он в открытом космосе? Нет, там есть звёзды, а здесь только бархатная тьма и блаженство. А может, он умер?
— Луниана, где ты?
И тут он услышал нежный, как у певчей птички, голос, который ответил ему и, скорее всего, отвечал уже и раньше, но он не осознавал этого. Он слышал его совсем близко, но не знал, с какой стороны.
— Я здесь, Бастиан!
— Луниана, это ты?
Она засмеялась — как запела.
— А кто же ещё! Ведь это ты дал мне это красивое имя. Благодарю тебя за него. Милости прошу к нам, мой спаситель и мой герой.
— Где мы, Луниана?
— Я с тобой, а ты со мной.
Это было похоже на беседу во сне, но Бастиан знал точно, что не спит.
— Луниана, — прошептал он, — это конец?
— Нет, — ответила она, — это начало.
— Где Фантазия, Луниана? Где все остальные? Где Атрей и Фухур? Разве они все исчезли? А старик из Странствующей горы — его больше нет?
— Фантазия по твоему желанию возникнет заново, мой Бастиан. А моей властью она обретёт реальность.
— По моему желанию? — удивлённо повторил Бастиан.
— Ты же знаешь, — услышал он сладкий голос, — меня называют Повелительницей Желаний. Говори же, чего ты хочешь?
Бастиан подумал, потом осторожно спросил:
— А сколько желаний у меня в запасе?
— Сколько хочешь. Чем больше, тем лучше, мой Бастиан. Тем богаче и многообразнее будет Фантазия.
Бастиан был ошеломлён. Однако именно потому, что возможности оказались бесконечными, ему в голову не приходило ни одного желания.
— Я ничего не знаю, — сказал он наконец.
— Это плохо, — ответил ему певучий голос. — Тогда не будет Фантазии.
Бастиан смущённо молчал. Чувство безграничной свободы омрачилось тем, что от него зависело слишком много.
