Но я ошибся.
Когда до Большого Блефа осталось миль пятьдесят, динамик в кабине прогромыхал:
— С кем это ты там разговариваешь, Дэйв?
Корлисс взял микрофон:
— Решил к вам заглянуть, приятель. Нам может пригодиться то, над чем вы сейчас работаете.
— Ничего не выйдет. Дэйв, как только сядешь, отцепи глайдеры и отвези мистера Корлисса в ближайший аэропорт. Горючего хватит?
— Да, — смущенно ответил я, чувствуя себя соседом, случайно подслушавшим первую ссору молодоженов.
— Но, Паркс! — взвыл Корлисс. — Вы даже не представляете, какой важной фигурой вы стали. Весь мир хочет знать, над чем вы сейчас работаете. И Радарная корпорация Америки тоже хочет знать, чем вы сейчас занимаетесь.
Паркс усмехнулся:
— Не сейчас. И не вылезайте из кабины, Корлисс, а то получите заряд дроби в самое чувствительное местечко. И помните, что я всегда смогу назвать вас нарушителем границ частных владений.
— А теперь послушайте меня... — разгневанно начал Корлисс.
— Нет, это вы послушайте меня. Не вылезайте из кабины, если вы все еще любите свое кресло-качалку. Хотите верьте, старина, хотите нет, но я оказываю вам услугу.
Этим все и завершилось. Высадив в аэропорту пунцового от возмущения президента корпорации, я полетел обратно, охваченный глубокой задумчивостью. Алекс уже поджидал меня, и вид у него тоже был задумчивый.
— Даже не думай такое повторить, — приказал он мне. — Сюда не ступит никто, пока я не буду готов для... гм-м... публикации. Мне вовсе не хочется, чтобы незнакомцы, особенно ученые, совали нос в мой агрегат.
— Боишься, что они его скопируют?
Мой вопрос заставил его слегка вздрогнуть.
— Вот именно... почти угадал.
— А не боишься, что его скопирую я?
Он быстро и внимательно взглянул на меня.
— Давай сперва поужинаем, а потом поговорим, Дэйв, — предложил он и обнял меня за плечи.
Пока миссис Джадсон раскладывала по тарелкам нехитрый ужин, приготовленный столь же незамысловато, Алекс буравил меня своим характерным упорным и немигающим взглядом. Мне вновь подумалось, что он очень похож на миниатюрный фотоаппарат, установленный на массивную и непоколебимую треногу. Заляпанные смазкой джинсы уже давно сменили тот портновский шедевр, в котором он щеголял при первой нашей встрече. Тоже мне, отец всемирной системы связи!
Он украдкой взглянул на Джадсона, убедился, что того интересует только рагу на тарелке, и тихо сказал мне:
— Если ты решил, что я тебе не доверяю, Дэйв, то извини. Для всей этой секретности есть веские причины, уж поверь мне.
