Утреннее солнце, хоть и молодое, нещадно слепило глаза, и Ивану приходилось карабкаться по камням, одновременно глядя вверх, прикрывая глаза рукой, как козырьком.
Дракона не было видно.
«Может, весь этот курултай его не разбудил?» — отдуваясь и обливаясь потом, думал царевич, прокладывая чуть не на четвереньках курс среди поросших короткой жесткой травой глыб размером со слона и изо всех сил стараясь не наступать на черепа. — «Может, удастся подойти тихонько, забрать золотую овчинку и — бегом вниз?.. Хочется надеяться, что невидимок драконы не видят, как и полагается… Хотя интересно, а нюх у них хороший?.. А слух?.. Что же я помню про них?.. А, у них размах крыльев около сорока метров… У молодых… А еще… Еще… у них ушей нет… Зато есть когти, и ими он может зацепиться даже за вертикальную скалу… А еще у них период спаривания летом… И зрачок вертикальный… А чешуйки шестиугольные. Или это у пчел соты? Ах, да. Еще круг кровообращения у драконов открытый… что бы это ни значило… Да зачем мне все это! Я должен вспомнить про нюх и слух!!! Нюх… Нюх… Эх, говорила мне мама — учи зоологию… Так кто ж его знал… Они же вымирающий вид… К несчастью… Пока не вымерший…
Ох, да когда же, наконец, эта вер… ши… на…»
Ой.
Вот она.
А вон и пещера. И не пещера даже, а просто неглубокая ниша в стене с уступом, похожим на сиденье, на котором и лежала — руку протяни — зо…
Струя жидкого пламени ударила в камень над головой Иванушки, и огненный капли разлетелись, поджигая сухую редкую траву.
Он успел кинуться за одного из «слонов», и только это спасло его от погибели, а царя Ксенофоба — от преждевременного разочарования, потому, что при прямом попадании даже костей бы от незваного гостя не осталось.
Над головой скрючившегося в тени глыбы Ивана, низко-низко, медленно-медленно, поворачивая башкой цвета нечищеного медного самовара и раздувая ноздри, как бы принюхиваясь, проплыло золотисто-зеленое чудовище. На мгновение царевичу показалось, что один огромный желтый глаз остановился на нем, и сердце, просвистев мимо озадаченного желудка, ухнуло прямо в правую пятку.
Дракон, медленно ухмыльнувшись, стал заходить на второй круг.
«Гадская ящерица,» — выругался сквозь зубы Иванушка, пытаясь одной трясущейся рукой развернуть бумажку, на которую еще вечером выписал заклинания трех волшебников, а другой стянуть сапог, — «Могла бы и не заметить… Ну ведь зачем нужна ей эта дурацкая шкура, а?! Ладно, план „А“ провалился. План „Б“… Криббль, Краббле, Круббле!»
