Она ела в тишине и ничего не спрашивала у меня про Лари. Да я и не мог ей рассказать ничего нового. Несмотря на то, что она о себе постоянно напоминала с помощью дверного звонка, почтовых открыток, фонариков, кашля и Бог знает чего, Лари совершенно забыл о ней. Его жизнь вошла в обычную безмятежную колею.
Она рассказала мне новости. Они объяснили ее спокойствие. Я уже предполагал это несколько раз и сам пытался уговорить ее. Я не удивился и не поразился. Это было абсолютно справедливое и верное решение этой проблемы, абсолютно очевидное.
-- Жребий брошен, -- трезво сказала она. -- Никаких возвращений.
Это и к лучшему, что жребий был брошен, согласился я с ней; я думал, что понял, о чем она говорит. Единственной неожиданностью был ее поцелуй в щеку. Она поцеловала меня, когда встала, чтобы выйти из ресторана.
На следующий день, как обычно я пришел к Лари в студию на коктейли в пять. Его нигде не было видно. А Лари всегда, когда я прихожу, в гостиной возился с коктейлями, элегантный в ярком пиджаке из шотландской шерсти, который прислала ему в подарок поклонница.
-- Лари! -- позвал я.
Занавески в спальне раздвинулись, и он появился, слабый и жалкий. Он был одет в халат с алой подкладкой и вышитую накидку, словно из реквизита забытой оперетты. Он упал в кресло, как раненный генерал, и закрыл лицо руками.
-- Грипп! -- догадался я.
-- Это какой-то неизвестный вирус, -- мрачно ответил он. -- Доктор ничего не нашел. Ничего. Наверно это начало третьей мировой войны -- бактериологической.
-- Может тебе всего лишь надо поспать, -- любезно посоветовал я.
-- Спать? Ха-ха! Я всю ночь не мог уснуть. Горячее молоко, подушки под поясницу, шерсть…
-- Внизу была вечеринка?
Он вздохнул.
-- У соседей было как в морге. Это что-то во мне, говорю же тебе.
-- Хорошо, но у тебя хотя бы есть аппетит…
-- Я тебя пригласил, чтобы ты мучил меня? Завтрак, мое любимое мясо на вкус как опилки.
-- Ну, твой голос по крайней мере звучит хорошо, а это сейчас самое главное, так?
-- Репетиция утром была провальной, -- с раздражением ответил он. -- Я был неуверен, хрипел и промахивался. Я плохо себя чувствую, я не готов, полуголый…
-- Все равно ты выглядишь на миллион долларов. Парикмахер сделал…
-- Парикмахер -- мясник, рубщик…
-- Он сделал хорошую работу.
-- Тогда почему я не чувствую себя так, как он сделал? -- Лари встал. -- Сегодня все наперекосяк. Все расписание летит к чертям. И никогда в своей жизни, ни разу я нисколечко не волновался перед концертом. Ни разу!
