Из чего брат с сестрой поняли, что граф Керил намерен оставить их при себе.
— Это очень великодушно с вашей стороны, — смущенно сказала Брид. — Прямо не знаю, что бы мы делали, если бы не ваша доброта. Правда Морил?
— Это самое малое, чем я могу помочь, — отозвался Керил. — Я очень многим обязан Кленнену. Если бы не он, то мы бы вообще не получали никаких новостей с Юга.
А потом он рассказал им о Кленнене то, чего прежде они не знали. Керил познакомился с Кленненом на Юге, еще в те дни, когда сам был Адоном, наследником престола. Они оба помогали южанам, которые тогда восстали. Но потом отец Керила умер, и ему пришлось вернуться на Север. Кленнен остался на Юге, но вскоре после этого встретил Линайну. Тогда из-за гнева старого Толиана Кленнену стало на Юге слишком опасно. Он отправился в Ханнарт и сделался придворным менестрелем. Дагнер, Брид и Морил родились в Ханнарте. Но когда до них стали доходить слухи о том, что твориться на Юге, Кленнен придумал снова туда поехать. И Весника тоже придумал он. А Керил догадался изобразить ссору, чтобы никто не заподозрил в Кленнене шпиона Ханнарта.
Морил сидел, глядя в огонь, и грезил о Ханнарте.
— В чем дело, Морил? — шутливо спросил Киалан. — Мечты становятся явью?
Морил поднял голову и широко улыбнулся. Он ничего не ответил, но улегся спать с уверенностью в том, что Киалан только что сказал ему, как именно действует его квиддера.
Морил все ещё думал над его словами на следующий день, когда ехал в повозке. Сначала это пришло к нему как воспоминание. В Крейди шел дождь, так что Кленнен рассказал на складе одну из историй об Адоне, а Морил посмотрел в толпу зрителей и увидел среди них Киалана. Его это раздосадовало, потому что он считал Киалана частью скучной повседневной жизни, а у него было ощущение, будто он стоит одновременнов двух мирах, которые стремительно разлетаются в разные стороны. И в то же время Киалан был тем самым Адоном — вернее, одним из Адонов. И сама квиддера сказала, что находится не в одном только мире.
Пошел дождь, хотя и не такой сильный, как в Крейди. Морил снова улыбнулся и подставил лицо под капли. А потом его улыбка стала немного смущенной: он понял, что все его грезы о Ханнарте и картины повозки, едущей по зеленым дорогам, не включали в себя дождя. Квиддера звучала неопределенно. В том-то и дело! Такие грезы не соответствуют реальности. Существуют настоящие грезы, но они должны быть частью жизни. А жизнь, чтобы быть хорошей, должна включать в себя грезы, а хорошая песня должна включать в себя какую-то идею. Песня Адона, которую пел Киалан, говорила именно об этом. А песня Осфамерона пошла дальше: в ней говорилось об иных мирах, в которых пребывает квиддера.
