— А как насчет солдат на дороге? — спросил Киалан, когда копыта Олоба застучали по проселку.
— Не знаю, — встревоженно признался Морил.
Он не представлял себе, насколько далеко распространилась сила квиддеры, и к тому же, когда он играл, временная застава находилась у него за спиной. Когда они выехали на главную дорогу, Морил затаил дыхание, а Киалан наклонился вбок, чтобы увидеть преграду.
Солдаты у козел тоже спали. Большинство из них лежали на дороге голубиной грудью вверх и храпели. Один спал, положив руки на козлы в страшно неудобной позе. Киалан тихо хохотнул:
— К тому времени, как он проснется, у него все онемеет!
Им предстоял короткий, но крутой подъем. После этого они оказались на зеленом просторе последнего плато. Вдали им был виден лес Марки ярко-зеленый, позолоченный вечерним солнцем. А за ним, обманчиво близко, высился серый массив Северных гор.
— Вот теперь ты точно должен бежать, Олоб, — сказал Морил.
И Олоб побежал. Это нельзя было назвать галопом (Морил ни разу в жизни не видел, чтобы Олоб скакал галопом), но он бежал, и бежал так быстро, как никогда прежде. Позади него облегченную повозку мотало из стороны в сторону и подбрасывало на ухабах. Киалан уперся ногами в бортик повозки и попытался придерживать Брид, но их все равно бросало, качало и трясло, так что можно было только удивляться тому, что Брид не просыпается. Однако Брид продолжала спать. Она только пару раз пошевелилась, когда ударилась о бортик повозки. В душе у Морила зародилась надежда, что ее сон продлится до тех самых пор, когда они доберутся до леса Марки. Когда они там окажутся, можно будет спрятать повозку среди деревьев — и у них появится неплохой шанс не попасться Толиану.
— Как ты это сделал? — прерывистым голосом спросил Киалан, перекрикивая шум колес и стук копыт. — Этот сон?
Морил не мог объяснить этого — так же как Дагнер не мог объяснить, как он сочиняет песни.
— Хорошенько подумав, — ответил он. — Ты сказал много такого, что мне помогло.
Они проехали еще полмили.
— Мне приснился странный сон, — сказал ему Киалан, — пока я был связан. Мне снилось — ой, вот это удар! — снилось, что ты привел меня к могиле твоего отца у озера и открыл доску, которую я вырезал, словно это была дверь. А потом ты сказал: «Ты не мог бы ненадолго туда забраться? Я позову тебя, когда не страшно будет выйти». И… слушай, а что будет, если мы потеряем колесо?.. И я вошел туда и заснул. Что ты на это скажешь?
