— Давай я взгляну на колки, — сказал Киалан.
Он проверил их — и похоже было, что действует он со знанием дела, — однако не нашел никаких отклонений. Киалан передал инструмент Дагнеру. Дагнер, который был самым опытным музыкантом, зацепил вожжи ногой и полчаса пытался настроить квиддеру. В конце концов он вынужден был отдать ее Морилу в прежнем состоянии.
— Только этого нам и не хватало! — воскликнула Брид. — Может, у нее траур? Нам-то точно следовало бы сейчас быть в трауре, а посмотрите на нас!
— Попробуй сыграть плач, — сказал Киалан.
— Зачем? — удивился Морил. — И потом, я терпеть не могу старинные песни.
— Любой плач, — сказал Дагнер. — Ты ведь играл над могилой на своей квиддере, да?
Морил попробовал. Он запел «Плач по графу Водяной Горы», и после первой строки стал аккомпанировать себе на квиддере — как можно тише. Диссонанс получился ужасный, Так что Брид содрогнулась. Но Дагнер подхватил песню, и квиддера словно повела мелодию за ним. К великому изумлению Морила, к концу первого куплета квиддера уже была настроена. Он запел припев, и к ним присоединились сначала Брид, а потом и Киалан:
Равного нету ему!
Граф Канарт, граф Канарт!
Не сыскать второго такого, брат:
Равных нету ему…
Квиддера пела — так же нежно, как для Кленнена. По лицу Брид текли слезы. Морилу тоже хотелось плакать. Они громко пропели всю песню — и хотя она заставила их грустить, но одновременно они почувствовали и воодушевление. Но самое странное действие плач оказал на Олоба. Конек перешел на медленный ритмичный шаг, и можно было подумать, будто он везет не яркую повозку, а катафалк.
— Убери ее, — попросил Дагнер, — а то мы так никогда не доберемся до Нитдэйла.
Морил бережно убрал на место квиддеру, и они смогли ехать быстрее. Как и накануне, Дагнер не разрешил Олобу остановиться на ночлег в привычное время и выбрать для стоянки одно из тех мест, которые они предпочитали обычно. Незадолго до заката Дагнер съехал с дороги на пустынное поле, усыпанное крупными камнями, откуда открывался хороший обзор.
— Но от Ганнера ведь нет ни слуху ни духу! — запротестовал Морил.
— Ну, так и не будет, пока мы не увидим, как он подъезжает, так ведь? — отозвался Киалан.
Они быстро расправились с колбасой и начали репетировать. К великому облегчению Морила, большая квиддера теперь вела себя безукоризненно. Однако у музыкантов появились новые проблемы. Оказалось, что без Кленнена и Линайны они не могут исполнять половину песен так, как привыкли. Им пришлось аранжировать все по-новому. И Дагнер даже не пытался занять место Кленнена. Он отказался петь больше трети песен — и только на этом настаивал решительно. В остальном он просто высказывал предложения и был вполне готов уступать Брид и Морилу. Младшие брат и сестра растерялись. Они привыкли к тому, что Кленнен добродушно, но совершенно четко говорит им, что следует делать. Иногда поведение Дагнера их раздражало, а несколько раз они даже испытывали соблазн повести себя совершенно глупо. Но от того, как они подготовят выступление, зависела их следующая трапеза, и это удерживало их от громких ссор или не менее громкого хохота. Морил, как никогда, остро чувствовал, что очень не хватает Кленнена.
