Услышав у себя за спиной голос Киалана, Морил подумал, что теперь у Севера появилось еще одно преимущество: там Киалан их покинет.
— Я это уже шесть раз повторил! — сказал Киалан. — Ты что, все время витаешь где-то в облаках?
Морил обиделся. Близкие могут обвинять его в мечтательности, если им хочется, но Киалан-то чужой.
— Ты не имеешь права так говорить! — заявил он.
Возможно, Киалан не почувствовал, насколько он рассердил Морила.
— Видишь ли, — объяснила ему потом Брид, когда они отошли подальше от повозки, — даже когда ты злишься, вид у тебя такой сонный и… и невинный, что он, наверное, даже не заметил, что ты слушаешь. Впрочем, — язвительно добавила она, — он вряд ли обращает внимание на чужие чувства: его, знаешь ли, интересуют только его собственные.
Тогда Киалан ответил:
— О, право! Я уже понял, что ты в этой семье дурачок, но тебе вовсе не обязательно быть еще и грубым!
— Сам такой! — парировал Морил и совершенно неожиданно для Киалана боднул его головой в живот.
Киалан шлепнулся на спину, громко — и Морил надеялся, больно — ударившись о винную бутыль. После чего Морил счел за лучшее быстренько выпрыгнуть из повозки и отбежать назад. И весь остаток дня он был вынужден идти далеко позади повозки, опасаясь мщения Киалана.
Однако мщением занялся Кленнен. Когда они остановились на ночлег, он подозвал к себе Киалана и Морила.
— Вы двое собираетесь извиняться? — осведомился он.
Морил опасливо посмотрел на Киалана, тот ответил в высшей степени неприязненным взглядом.
— Хорошо же! — сказал Кленнен и столкнул их лбами.
Не бывает вещи тверже, чем голова другого человека. Морилу оставалось только надеяться, что у Киалана из глаз высыпалось столько же искр, сколько у него. Он несколько удивился тому, что Киалан ничего не сказал Кленнену.
— В следующий раз, — пообещал Кленнен, — я столкну вас посильнее.
После этого он как ни в чем не бывало начал урок музыки. И к великой досаде Морила, Киалан, как обычно, встал рядом, чтобы слушать.
На следующий день они добрались до городка под названием Крейди, и тут пошел дождь. Огромные теплые капли, которые казались частью воздуха и не имели никакого отношения к мокрому белесому небу. Они оставляли в дорожной пыли темно-коричневые круги и сладко пахли мокрой землей. Но из-за дождя все сгрудились в повозке, так что переодеваться было страшно неудобно. Морил не удивился, что Киалан вылез наружу.
— Меня не интересует ваше представление, — объявил он Кленнену. — Я встречу вас на том краю Крейди, ладно?
