Отмолившись, Апостол спускается со скалы. Разрушенную горку принимает как должное и снова начинает ее собирать. Скиф ходит за ним по пятам, присматриваясь к его тени.
Скиф: Слушай, господин Апостол... А смог бы ты достать у Варвара кувшин вина для моей измученной души?
Апостол: Достать-то я достану, но будет ли это тебе по силам?
Скиф: Мне-то? Один всего кувшинчик? А подай его сюда.
Апостол: Не спеши, потому что, прежде чем дойти до тебя, кувшин простоит между мною и тобой.
Скиф: И для чего такая церемония?
Апостол: Чтобы поговорить.
Скиф: Иудеи обожают разговоры! А — не выдохнется?
Апостол: Прикроем горлышко.
Скиф: И куда ты его поставишь?
Апостол: Да хотя бы на эту каменную округлость. Ты по ту сторону, я по эту, а между нами — кувшин.
Скиф: Так. Удобно. К тому же, наслаждая свой слух, я смогу так, время от времени, по глотку?..
Апостол: Нет. Вино — отдельно, слова — отдельно.
Скиф: Гм! И сколько эта мука будет тянуться?
Апостол: Пока не выскажусь.
Скиф: О чем пойдет речь?
Апостол: О тебе.
Скиф: Чего удумал, паршивец! Но ты достань сначала вино!
Апостол: Достанем (Варвару). Налей кувшинчик.
Варвар: Как же. Бегу — разрываюсь.
Апостол (Скифу): Горячего, прохладненького?
Скиф: Лучше прохладненького, но, смотри, Варвар тебя не слушает!
Апостол: Белого, красного?
Скиф: Красное полезнее, но он же повернулся к нам непотребным местом!!
Апостол (копаясь в поясе): Ничего, развернуть его недолго.
Дак: У моего брата водится серебро!!
Еллин: Где ты видел иудея, так чтобы совсем уж без серебра!
Варвар (кланяясь): Добро пожаловать первому покупателю в царство виноградной лозы, ибо все великие, все святые истины лежат на дне кувшинчика.
Апостол (вручая ему монетку): Где лежат святые истины, мы уже знаем (взяв кувшин, поставил его на каменной округлости). Меч.
Скиф: Что — меч?
Апостол: Положи меч рядом с кувшинчиком.
Скиф: О разоружении разговора не было.
Апостол: Человек при мече плохо слышит того, у которого меча нет.
Скиф: Ну, я могу одолжить тебе небольшой такой ножичек... Чтобы на равных.
Апостол: Нет. Безоружным легче договориться.
Скиф (нехотя положил меч): Говори. Только покороче.
Апостол: Правда длинной не бывает. Что длинно, то и сомнительно.
Скиф: Золотые слова.
Апостол: Ты — храбрый воин. Поливал кровью поля во всех концах мира.
Скиф: Весь в ранах и шрамах.
Апостол: Рубил ты, рубили и тебя.
Скиф: Искалечили, мерзавцы.
Апостол: Ты шел первым на выручку друга, когда надо было выручать.
Скиф: Это так. Я — отчаянный!!
