Прожить на свете только тридцать шесть лет и уйти так внезапно и неожиданно! Это ведь так горестно, безжалостно и несправедливо! Для многих это всего лишь первая половина жизни. Во всяком случае большинство наших родственников доживало до старости. Вот и мы, родители, уже перешагнули семидесятилетний рубеж, а его дедушка и бабушка прожили больше восьмидесяти. Законы наследственности сулили ему долгую жизнь и неплохое здоровье, но судьба распорядилась иначе.
Прожитые им тридцать шесть лет очень четко делятся на два равных периода: восемнадцать плюс восемнадцать. Совершенно очевидно, что с годами человек меняется, и эти изменения не всегда последовательны, закономерны и предсказуемы. Но то, как со временем изменился наш сын, даже вообразить было невозможно. Как будто до восемнадцати мы знали одного человека, а после восемнадцати встретили другого. В нем изменилось все: характер, интересы, увлечения, взгляды, занятия. И я, право, не знаю другого человека, с которым произошла бы такая метаморфоза.
Я часто в шутку говорила, что «Beatles» отняли у меня сына, и что рок-музыка - это наш рок. Увы, эти слова оказались пророческими. Действительно, Рок - это не только рок-музыка, но и образ жизни. И я к этому заключению пришла самостоятельно.
Что сказать о первой половине жизни нашего сына, о его детстве и юности, когда он еще не занимался музыкой и еще не был Майком?
Я долго и пристально всматриваюсь в его ранние фотографии (какое счастье, что мы его много фотографировали!), перечитываю старые письма, рассматриваю его детские рисунки и вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю…
Вот передо мной милый, ласковый, смешной малыш; вот смышленый симпатичный подросток, а вот уже приятный интеллигентный юноша. Как это все было давно и как недавно.
Миша родился весной, 18 апреля 1955 года. В семье это был второй ребенок, и появление мальчика обрадовало, особенно, конечно, отца. Только строгая семилетняя сестренка беспокоилась, чтобы братик не оказался рыжим («Мама, только не бери рыжего», - говорила она мне.) и не был плаксой.
Он рос в семье коренных ленинградцев и был по линии матери петербуржцем уже четвертого поколения, что встречается не так уж часто. Он этим очень гордился, часто называл Ленинград Петербургом или Питером еще задолго до переименования нашего города, когда об этом не было даже и речи. На конвертах, на месте обратного адреса он часто писал St. Петербург.
Мы, его родители - интеллигенция среднего уровня и среднего достатка. Отец - преподаватель технического ВУЗа, доцент; я - библиотечный работник. Главой семьи, главным воспитателем да и авторитетом была бабушка. Бабушка не имела высшего образования, но она родилась и выросла в Петербурге, окончила гимназию, знала несколько языков, в юности дружила с университетской молодежью, всегда много читала. Поэтому она была весьма культурным и образованным человеком. А главное - она любила детей, понимала их и всегда находила с ними общий язык. Бабушка, несомненно, сыграла большую роль в жизни Миши, они очень дружили и любили друг друга. Можно привести много примеров этой большой и нежной дружбы. Сейчас мне почему-то вспомнился вечер, когда они вдвоем слушали пластинку с записью рок-оперы «Иисус Христос - Суперзвезда». Миша принес эту пластинку специально для бабушки, торжественно усадил ее в кресло и по ходу действия тихонечко переводил ей текст. Бабушка слушала с необычайным вниманием и интересом, иногда задавала вопросы и что-то поясняла сама. Они были так увлечены оперой и друг другом, что не слышали, как я вошла и приблизилась к ним. Нужно было видеть их лица! Мне даже показалось, что мое появление было как-то некстати.
