К сожалению, я плохо знаю друзей и приятелей Миши более поздней поры, когда он уже не жил с нами. Но я слышала много хороших, добрых и благодарных слов о художнике Ише, о музыкантах Севе Гаккеле и Мише Файнштейне. Дружба с ними началась еще в 70-х годах, и они бывали у нас в доме на Варшавской. Конечно, он любил своих зоопарковцев и был очень дружен с Валерием Кириловым. Знаю, что он буквально обожал Колю Васина, чрезвычайно ценил встречи с ним, их нескончаемые беседы.
С большим уважением, интересом и любовью относился он к своим собратьям по року Борису Гребенщикову, Андрею Макаревичу, Владимиру Козлову, Виктору Цою и многим-многим другим. Со всеми у него были хорошие дружеские отношения, с некоторыми он играл дома и выступал на концертах. Сохранилось много симпатичных фотографий, на которых он запечатлен вместе с Борисом, Володей, Виктором.
Миша гордился своими именитыми друзьями, но никогда не завидовал им, ни более талантливым, ни более удачливым и пробивным. Он правильно и с достоинством понимал свое место и свои возможности, не переоценивая, но и не пренебрегая собственными способностями. Общение и совместные выступления с талантливыми, умными и интересными людьми влияли на Мишу положительно, способствовали его развитию. К числу таких друзей следует отнести прежде всего Бориса Гребенщикова, сыгравшего важную роль в его становлении как рок-музыканта и даже в самом появлении некоего «Майка» и его группы «Зоопарк».
БГ, как принято теперь называть Гребенщикова, появился на Мишином горизонте (или наоборот - Миша на горизонте БГ) где-то в семидесятых годах. Миша тогда еще только-только начинал, а Борис был уже опытным музыкантом, поэтом; был личностью. Он произвел на Мишу большое впечатление и как музыкант, и как человек, и неудивительно, что на первом этапе своего творчества Майк находился под большим влиянием Гребенщикова. Думаю, что это влияние было положительным, т.к. БГ в нашем отечественном роке был и остался фигурой N 1. Позже Мише удалось преодолеть это влияние, найти свой путь, свое лицо, свое место.
Миша хорошо знал творчество Гребенщикова и уважал его как личность. Градус теплоты их дружеских отношений, вероятно, в разные периоды был то выше, то ниже, но до нуля не падал никогда. Правда, однажды он был обижен некорректным высказыванием о своей персоне в одном из интервью Бориса журналу «Огонек». Но обида эта была кратковременной и серьезного последствия не имела.
