Это была роковая минута!
— Помилуйте! — прошептал Кониглю.
— Помилуйте! — прохрипел Мюфлие.
Бискар насмешливо глядел на них.
— В самом деле, — сказал он, — эти люди едва стоят удара топора, который убьет их.
— Удара топора! — вскричал Кониглю.
Мюфлие только молча провел рукой по затылку, как бы желая убедиться, что голова у него еще на плечах.
— Возьмите этих людей! — сказал Бискар.
Исполнявшие роль палачей подошли к приятелям, со стороны которых нечего было опасаться сопротивления.
Бискар подозвал одного из палачей и сказал ему на ухо несколько слов.
Увели одного Мюфлие.
Прошло несколько секунд, затем послышался роковой стук, подобный тому, который возвестил о смерти Пьера Жестокого.
— Ох! — только и смог произнести Кониглю.
— Второго! — сказал Бискар.
Когда Кониглю исчез, повторился тот же стук.
Два друга кончили свое земное странствование.
Понятно, что эта двойная казнь снова произвела на собрание тяжелое впечатление.
Авторитет Бискара стал сильнее, чем когда-либо.
— Теперь, — сказал он, — слушайте меня все! Вместо того, чтобы пренебрегать интересами Общества, я, напротив, организовал такое предприятие, о каком никогда никто из вас даже не осмеливался мечтать. Я не хочу, чтобы Волки тратили свои силы на ничтожные и опасные предприятия. Будучи королем, я хочу, чтобы у Волков было королевство, я хочу, чтобы ваши усилия были направлены к великой цели. Одним словом, я желаю вам могущества и богатства.
Гром аплодисментов встретил эти слова Бискара.
— Я не говорил об этом раньше потому, что мой план еще не был готов. Теперь все нити у меня в руках, и настал час открыть все. Но, по нашим законам, я не могу открывать моих планов на общем собрании.
Раздался естественный ропот разочарования.
Но Бискар не обратил на него внимания.
— Я объясню всем двенадцати членам Высшего Совета, находящимся здесь, а вы добавьте к ним еще двенадцать уполномоченных, которых выберете сейчас из своей среды. Этим двадцати четырем я скажу все. Таков наш закон, и мы не имеем права менять его.
В то время как Волки занялись выбором двенадцати уполномоченных, Бискар подошел к Дьюлуфе.
Во время происшедшей сцены тот лежал, закрыв глаза.
Бискар положил ему руку на плечо. Дьюлуфе вздрогнул.
— А, это ты?
— Ты сдержал слово, — сказал Бискар, — это хорошо.
Странная вещь, можно было подумать, что Бискар тронут. Неужели эта грубая преданность, не остановившаяся перед пыткой и смертью, тронула его каменное сердце?
— Я исполнил свой долг — сказал Дьюлуфе. — А теперь, Бискар, выслушай меня. О! Я отдал тебе все, мою кровь, жизнь. Меня могли убить, и я не сказал бы ни слова. Но между нами все кончено.
