Киммериец только-только занял свой наблюдательный пункт, как бандиты на той стороне отрога начали нападение. Душераздирающие крики людей вторили эхом стонам лошадей, чьи тела пронзала острая сталь стрел.
Те люди, которые еще не стонали от боли, издавали воинственные крики. Камни с грохотом обрушивались на щиты.
Среди всего этого шума и криков Конан вдруг различил одно слово. Одно имя. от звука которого закипела кровь в его венах.
- Райна! Райна! Райна!
Глава 2
Конан не знал другого женского имени краше Райны, с которым мужчины бросались бы в схватку, как с боевым кличем. Он прекрасно помнил женщину, носившую это имя: товарища по оружию, знатока лошадей и упряжи, пленительную любовницу и верную спутницу в его кошмарном путешествии по горам Ильбарса.
Конечно, если это была та самая Райна. Это имя довольно часто встречалось в Боссонских Пределах. Конан вовсе не горел желанием подставлять свою голову под меч, защищая неизвестно кого.
Перекинув через плечо медвежью шкуру и поправив меч так, чтобы он не цеплялся за камни, Конан полез по отвесной скале обрыва. Его пальцы мертвой хваткой впивались в выступы скалы, ноги точно находили маленькие углубления, и Киммериец быстро продвигался вперед, забирая вправо, откуда можно было бы увидеть, что происходит по ту сторону гряды.
Разбойники, однажды уже подставившие Конану незащищенные спины, на этот раз забыли даже посмотреть по сторонам. Киммериец успел занять свой новый наблюдательный пункт, и за это время никто снизу не посмотрел в его сторону.
Что ж, это была та самая, ~его~ Райна: верхом на невысокой, но сильной кобыле, в шлеме, закрывавшем большую часть лица; на груди - не новая, чиненная-перечиненная кольчуга. Конан узнал большие серые глаза, вздернутый нос в веснушках и длинную изящную шею.
Несколько приказов, перекрывая шум, вырвались из ее груди. Сомнений быть не могло: это она. Конечно, голос немного погрубел по сравнению с тем, который он помнил, но дорожная пыль и зимние холода оставят следы и на самой луженой глотке.
Из ветвей деревьев на круп лошади Райны спрыгнул человек. Кобыла зашаталась от такого толчка, но всадница не растерялась. Боясь задеть своих, размахивая мечом, она ударила нападавшего рукояткой в лицо. Его короткий меч скользнул по ее кольчуге, наткнулся на порванное звено и впился острием в тело. Губы Райны сжались.
Конан увидел, как сверкнул в воздухе вынутый Райной из-за голенища сапога прямой аквилонский кинжал. Все внимание нападавшего было приковано к мечу, который он пытался воткнуть глубже в тело противника. Он даже не увидел стальную молнию, вспоровшую его горло. С открытыми, но уже ничего не видящими глазами он свалился на землю, залив своей кровью и всадницу, и ее лошадь.
