Трогательная компания, окружавшая Харви, постепенно распалась. Сефтон, вдруг вспомнив, что ей необходимо выяснить что-то важное, с умным видом склонилась над книгами, постукивая авторучкой по своим широким зубам. Мой, обмахнув гипс Харви пушистым кончиком своей косы (известным как «волшебная кисточка Мой»), удалилась из гостиной в сопровождении Анакса. Алеф, сидевшая на ковре у ног Харви, сбросила туфли и продолжила утешительно рассуждать о быстро закончившихся испытаниях Розмари. Клемент и Луиза стояли у окна, поглядывая на вечерний дождь.
— Так ты договорился обо всем по телефону? Как удачно, что тебе это удалось.
— Да, — ответил Клемент, — удачно, что они оставили мне номер телефона.
— Да уж, тебе все готовы оставить свои номера!
— А еще лучше, что они оставили мне ключи.
— Значит, они задержались в Греции, чтобы купить дом на одном из островов?
Разговор шел о Клайве и Эмиле, паре геев, упомянутой недавно Джоан Блэкет. Клементу «удачно» удалось договориться с ними по телефону насчет того, чтобы Харви временно пожил в их квартире, пока Джоан занимает жилье Харви. Это казалось очень удобным, поскольку до квартиры Эмиля можно было проехать на лифте, а в свою квартиру Харви пришлось бы подниматься несколько этажей по лестнице. Клайв и Эмиль считались почтенной семейной парой. Эмиль, более старший в этом союзе, родился в Германии, но давно жил в Лондоне. Он торговал картинами и, судя по разговорам, был довольно богат. Написанные им книги по истории искусств издавались в Германии. Валлиец Клайв, говоривший (видимо, в шутку), что Эмиль откопал его на стройплощадке, раньше работал школьным учителем в Суонси.
— Верно, — подтвердил Клемент, — но они оставят себе лондонскую квартиру. Надо сказать, что я скучаю по ним, они такие занятные и приветливые.
— Уж не пытались ли они заигрывать с Харви?
— Нет. Они просто дергали его за волосы!
— Ну ты тоже дергал его за волосы! Клемент… есть ли какие-то новости о Лукасе? Впрочем, наверняка нет, иначе ты рассказал бы мне.
— Никаких новостей.
— Очень жаль, дорогой. Но я уверена, что с ним все в порядке. У него весьма своенравный характер. Но он обязательно объявится.
— Да уж, объявится, — сказал Клемент, — Как бы мне хотелось, чтобы ты оказалась права.
— Я понимаю, что вы с ним очень близки. На днях я как раз думала о нем… помнишь, как в детстве вы с ним играли в подвале. Как вы называли ту игру? Какое-то смешное название.
— «Собачки».
— Да, точно, «Собачки». А почему вы так назвали ее?
