А она еще высмеивала его род занятий, называла его расчетливым торгашом!
Судя по его словам, даже его стремление играть было тесно связано с тем, что он узнал от ее отца. Возможно, то, кем он стал, тоже заслуга Камерона.
– Папа подарил тебе форму, – вспомнила она.
– Да. Она до сих пор у меня. Я не сдал ее в музей спортивной славы.
Для него очень много значило то, что он получил здесь. И отец прекрасно это понимал.
Почему он выбрал Фрэнка Фиорентино?
Потому ли, что сознавал, что он в гораздо большей степени стал его приемным сыном?
Любил ли отец ее больше, чем Кэтрин?
Хотелось бы думать так, но Клэр не сомневалась: отец любил обеих дочерей, каждую по-своему. До сих пор ей и в голову не приходило, насколько им с Кэтрин повезло. Они выросли в любви и заботе, родители уважали их, прислушивались к ним, как могли, старались защитить их интересы.
Ее детство было безоблачным. В подростковом возрасте ей было тоже неплохо, хотя она скучала по Буэна-Виста, пока училась в школе в Сан-Антонио. Позже удовольствие отравляла только ее безнадежная влюбленность во Фрэнка.
Но в этом его вины нет.
Она вела себя, как испорченная, злая стерва, потому что он не приехал на ее совершеннолетие, не принял роли, которую она ему отвела. И потому она придумала для него другую роль, которая тоже ему не подходила.
Но сегодня все по-другому. Она наконец-то начинает его понимать. Трудность в том, что он стал для нее еще милее.
– Я ведь не сказала тебе, как сочувствую твоему горю. – Она сжала его руку, чтобы доказать, что говорит искренне. – Мне действительно очень жаль, Фрэнк.
Он резко развернулся к ней. Ей показалось, что глаза его стали темными как ночь – беззвездная ночь.
– Клэр, пожалуйста, встань завтра на кладбище рядом со мной. Кэм соединил нас с тобой. Я хочу, чтобы мы были вместе.
Ее собственное желание быть с ним вместе, хотя оно, возможно, не совсем такое, как у него, жгло ее тело, скручивало внутренности, горячило кровь. Клэр понадеялась, что он не видит, как густо она покраснела.
– Да, – прошептала она, хотя к горлу подступил комок и она едва могла говорить.
– Спасибо.
На мгновение воздух вокруг них словно застыл и сгустился. Клэр сидела не шевелясь и боялась, что первые же его слова разобьют ее надежды и мечты. Фрэнк поднялся на ноги и потянул ее за собой. Сердце ее снова бешено забилось. Он отпустил ее руку, и она решила, что он хочет ее обнять. Ей самой так отчаянно хотелось этого, что она забыла обо всякой осторожности.
