– Так браки не заключаются, – вздохнула Лаура, моля Небеса, чтобы упрямец Паркинсон хоть на сей раз прислушался к ее словам.
– Браки порой заключаются в силу причин куда менее веских, – возразил Вернон, легонько касаясь ладонью ее живота. – Прошу тебя, дай мне шанс. – И наконец, выпустив руку гостьи, указал на дверь. – Только после тебя, радость моя!
Как все сложно в этой жизни, посетовала Лаура, спустившись в гостиную и невольно залюбовавшись тем, как Джозеф и детишки увлеченно растапливают камин. Отказываясь от предложения Вернона Паркинсона, она лишает своих детей отца и деда, а себя – лекарства от того мучительного, ноющего одиночества, что с каждым днем становится невыносимее.
Но кто выходит замуж только того ради, чтобы спастись от одиночества? Не безумие ли – вручить свою судьбу едва знакомому мужчине, к которому ее влечет лишь физически и чье прошлое – сплошные развлечения и женщины! Да, Вернон Паркинсон хочет поступить как должно, стать мужем для нее и отцом – для ее детей, но о любви не было сказано ни слова… Впрочем, Лаура все равно бы ему не поверила. А о супружеской верности и совместных планах речь тоже вроде бы не шла…
Если ей и суждено снова выйти замуж, то пусть это будет по любви… и любовь эта пусть не угаснет до самой смерти. А Вернон Паркинсон неотразимый конезаводчик с белозубой улыбкой завзятого сердцееда, только что усадивший на плечи визжащую от восторга Виолетту, сроки не оговаривал…
– Последний раз я на таком сборище был лет в восемнадцать, – проворчал Вернон, засовывая руки поглубже в карманы брюк. Прислонившись к стене, он наблюдал за прибывающими гостями: церковные воскресные чаепития для прихожан в Сент-Огюстене пользовались неизменным успехом, во всяком случае у старшего поколения и у семейных пар. – И даже тогда со скуки чуть не умер. Если не считать того, что мы классно порезвились потом с Пэнси Лик… когда она посуду домыла.
– Ты ничего не пропустил, – утешил друга Фергус. – Зато в этом году десерты потрясающие, никогда таких не едал. Старина Захария из «Кленового Листка» прислал огромную коробку пирожков, а твоя подружка напекла пирожных. Ммм… пальчики оближешь!
– Моя подружка? – Даже не оборачиваясь, Вернон всем своим существом ощущал присутствие Лауры. Она расставляла десерты на длинных столах вдоль стены, и занятие это грозило затянуться на неопределенный срок. Можно было заранее догадаться, что под ее руками разномастные столы превратятся в витрину роскошной итальянской кондитерской, а с ним, Верноном, она и двумя словечками не перемолвится, пока не закончит работу. – Не уверен, что эти слова здесь уместны.
