– А ты мне ее не найдешь?
В умелых руках Лауры кафе и впрямь процветало. Дамы заглядывали в «Венецианскую гондолу» и поодиночке, и стайками – посидеть за чашечкой ароматного капуччино, полюбоваться в окно на проходящих мимо кавалеров, обсудить последние сплетни. Они воздавали должное и итальянскому воздушному пирогу с сыром, и фруктовым муссам, и зефиру из сушеных абрикосов, и пудингу с лесными орехами, и заварным меренгам по-итальянски, и трубочкам с кремом, что так и тают во рту, и рассыпчатому миндальному печенью, и всевозможным помадкам, в приготовлении которых Лаура не знала себе равных.
Посетительницы восхищались утонченной изысканностью обстановки – прямо как в Венеции! – и развешанными по стенам репродукциями итальянских мастеров – Тициана, Рафаэля, Джорджоне. Жадно расспрашивали хозяйку, как это ей удается оставаться хрупкой и стройной, при том что она целыми днями напролет стряпает потрясающие вкусности.
Лаура охотно открыла бы дамам свой секрет, да только они все равно не поверили бы ни единому слову. Мысли женщин настроены на любовь, сердца трепещут в предвкушении романтического приключения. И если представительницам прекрасной половины Сент-Огюстена угодно провести полчасика за чашкой капуччино и сладостями, так добро пожаловать! Лаура охотно сообщала своим гостьям, что сама она родом из Италии, да-да, конечно же из Венеции, города прекрасного и древнего, и уверяла ахающих и охающих канадок, что именно там прибежище истинных влюбленных, а сам воздух проникнут поэзией… К слову сказать, в Венеции миссис Габриэлли-Фортман отродясь не бывала.
Впрочем, на последнее ее замечание посетительницы со смехом отвечали, что в чем – в чем, а в том, что касается истинных влюбленных, их родной Сент-Огюстен не уступит Венеции. И с сожалением покидали кондитерскую, выходя на холодный, пронизывающий канадский ветер.
Линн с сомнением посмотрела на хозяйку.
– Вообще-то эта штука здоровенная, как я не знаю что. Мы и вдвоем едва ли управимся.
– Ладно, иду.
Лаура взглянула на часы. Почти три; пора закрывать заведение. Сама она на ногах с половины пятого утра; хорошо, хоть никуда идти не нужно: семья Лауры обосновалась на втором этаже кондитерской. Пока молодая женщина возилась в кухне и обслуживала посетителей, детишек развлекала соседка-школьница. А добродушная, приветливая толстушка Линн оказалась истинным кладезем всевозможных ценных сведений в том, что касалось и города, и кондитерской.
