И надо заметить, задача эта не из сложных. Вернон своими глазами видел, как некоторые мужчины постарше пялятся на Лауру, точно голодный бродяга – на витрину мясной лавки. По счастью, тридцатилетних холостяков у них в городе не то чтобы много. Конкурентов – раз-два, и обчелся… Если, конечно, Лаура Фортман не предпочитает убеленных сединами старцев…
– По-моему, ты преувеличиваешь. Доброй ночи.
Лаура подхватила сумочку, взяла детей за руки и повела к выходу. А Вернон остался размышлять в одиночестве над собственной горестной судьбой. По всей видимости, его дама возвращаться не собирается. Подоспевшая официантка собрала на поднос грязную посуду и протерла столик, одним взмахом полотенца уничтожив все следы присутствия красавицы итальянки.
Вернон некстати вспомнил о собственном кухонном столе и о том, что происходило под ним минувшей ночью, и тотчас же ощутил знакомые симптомы. А Лаура, как нарочно, сегодня выглядела просто ослепительно! Длинная черная юбка, в которой на первый взгляд не было ничего сексапильного, смотрелась на ней так, что упадешь – не встанешь! А разрез сбоку так и манил запустить руку и погладить округлое бедро…
Надо думать, при попытке осуществить задуманное я удостоился бы очередного пинка, подумал Вернон. И вообще, хватит думать о сексе… ведь ему еще надо вручать приз победителю лотереи. В качестве приза счастливцу предстояло получить тяжеленное седло, если верить Джозефу Паркинсону, некогда принадлежавшее героическому Вильяму Лиону Макензи, тому самому Макензи, что в тысяча восемьсот тридцать седьмом году, когда фермеры, недовольные притеснениями со стороны правительства, взялись за оружие, встал во главе повстанцев Верхней Канады. Где дед раздобыл упомянутое седло и откуда узнал о его происхождении, оставалось только гадать. Подобным старьем Джозеф Паркинсон набил сарай доверху и трясся над каждой реликвией, точно над невесть каким сокровищем. В глубине души Вернон подозревал, что дед его неисправимый выдумщик, но был не прочь подыграть старику.
– Вернон! – Мэр города энергично замахал рукой, привлекая внимание конезаводчика. Этот гулкий, выразительный голос обеспечил ему уже седьмое переизбрание. Похоже, в народе красноречие и мощь голосовых связок ценятся не меньше, чем интеллект…
Молодой Паркинсон махнул в ответ и украдкой поддернул брюки. Может, разменяв четвертый десяток, он утратил всякую привлекательность в глазах женщин и Лаура Фортман – живой тому пример? Не она ли ушла от него, неотразимого Вернона Паркинсона, даже не оглянувшись через плечо, ни словечком не намекнув, что не прочь увидеться с ним еще раз… Даже в кондитерскую свою не пригласила на чашку кофе с пирожными!
