– Итог неверен, – заявила она, протягивая чек обратно.
– Здесь включены чаевые, – небрежно пояснил Вернон, глядя куда-то в сторону и не проявляя ни малейшего желания забрать злосчастный чек. Вместо этого он с интересом уставился на корзинку с кремовыми рулетиками. – Ух ты, до чего вкусно пахнет!
– Никаких чаевых за вчерашнее я от тебя не возьму, – отчеканила Лаура, с трудом сдерживая слезы. Отдаться чужому мужчине, под стать изголодавшейся по сексу, одержимой маньячке, уже достаточно скверно. Но чтобы мужчина еще и платил ей за полученное удовольствие…
– Не завернешь мне с дюжину этих штуковин?
– А не пошел бы ты куда подальше! – свирепо проговорила молодая женщина, разрывая чек надвое и швыряя обрывки в мусорную корзинку. – Я и без того от стыда готова сквозь землю провалиться!
– Что? – На лице Вернона отразилось искреннее изумление. Небось, перед зеркалом часами репетировал!
– А теперь выпиши новый чек, – потребовала она. – На правильную сумму.
– Но за Большого Лося причитаются чаевые… – И тут до Вернона дошло: он побледнел как полотно и едва устоял на ногах. – Ох, радость моя, ты ведь не думаешь, что…
– Не смей меня так называть!
– Да, мэм. – Молодой Паркинсон вновь достал чековую книжку и выписал новый чек. Лаура придирчиво проверила цифру, но на сей раз все было в порядке. – Я вовсе не хотел тебя оскорбить, – покаянно произнес Вернон, понижая голос. – Мне страшно жаль.
– А мне страшно жаль, что вчера я не уехала на час раньше, – посетовала Лаура. Она оглянулась через плечо: Паоло и Виолетта с интересом наблюдали за тем, как их мамочка препирается с покупателем. – Ты мне все равно не поверишь, но я просто в толк взять не могу, что на меня накатило. – Серые, со стальным отливом, глаза неотрывно глядели на нее, гипнотизируя, подчиняя себе… – Ну, то есть каким словом это называется, я, конечно, знаю, – пролепетала молодая женщина. – Однако я так никогда себя не веду… С чужими, во всяком случае. Да вообще и ни с кем. Ну, я была замужем и все такое… – Лаура смущенно умолкла.
– У тебя есть черное платье? – прошептал Вернон ей на ухо, нагибаясь так близко, что ноздри ей защекотал запах мыла и слабый аромат дубленой кожи.
– А что?
– А то, что мы сегодня вместе ужинаем.
– Ничего подобного. – К своему изумлению, Лаура обнаружила, что запах ей нравится. Интересно, в Сент-Огюстене все мужчины такие… благоухающие?
– Почему нет?
– У меня другие планы.
Даже будь это не так, Лаура все равно не приняла бы приглашения Паркинсона. Ведь он считает само собой разумеющимся, что свидание закончится постелью, а одну и ту же ошибку она, Лаура, дважды не совершает. При мысли о порвавшемся презервативе молодая женщина ощущала себя способной блюсти целомудрие до гробовой доски.
