Мороз. Запах дыма. Белые облачка вздохов.
Кто-то погиб, кто-то появился. Дети вырастут — разберутся.
Отряд Квинто так здорово отклонился к северу, что возвращаться пришлось уже летом — по реке, начинавшейся ниже северного хребта. Плыли на плотах, боялись тех, которые ходили по берегам. Таких было много. Держались враждебно. Чем ниже на юг спускался отряд, чем теплей становился воздух, тем больше враждебных кашляющих людей роились на берегах, на пустырях, на вытоптанных дорогах, на пожарищах, лениво дымящих на месте сведенных под корень лесов. Торчали в небо скучные трубы тепловых электростанций, но они давно не работали. Крутились ветряки, ревели колонны тягачей и грузовых автомобилей. Пахло бензином, химией, горьким.
"Река обязательно вынесет нас к Станции", — утверждал Квинто.
"Ты думаешь, это будет Ацера?"
"Наверное".
"А может, Соа?"
"Может, Соа. Даже, скорее, Соа. Тут в какую сторону ни плыви, тебя везде вынесет к Соа".
"Но мы плывем и плывем, а ничего такого нет. Как выяснить правильный путь?"
"Дети вырастут — разберутся".
4.
В другой раз Алди отправился к Языку с группой переселенцев из опустевших после мора областей Симы. Сейчас в Симу вошли другие народы, но тогда в серых одноэтажных городах и поселках было пусто. Те, кто выжил, пытались толпами и поодиночке прорвать редкие кордоны синерубашечников. Все были зобатые и сердитые. Сильно кашляли. Тяжелые веки оплывали на глаза, текли, как тесто, тела тоже оплывали. Ни один не производил впечатления здорового человека, но никто такого и не говорил. Выжившие прекрасно знали, что главное — добраться до Языка. Если доберутся, то для них закончатся страдания голода, они сразу получат все, что необходимо организму, ведь Язык напитан полезными веществами. Переселенцы страшно дивились тому, что Алди никогда не пробовал Языка.
"Эти шрамы на твоем лице, они от чего?"
"Однажды я горел в бокко".
"Тебя лечили Языком?"
"Нет, я о таком и не знал".
"И выжил, ни разу не попробовав Языка?" — не верили ему.
"Мне помогли болотные слизни".
После таких слов с Алди на эту тему не заговаривали. В конце концов, Территории свободны, а свободные люди сами знают, кому говорить правду.
В Гуньской степи переселенцев окружили синерубашечники. Короткоствольное оружие, приземистые лошади, гортанные, выкрикиваемые на выдохе слова. Алди вовремя отполз в рощу и спрятался в камышах мелкого застойного озерца. На гнус он не обращал внимания. Происходящее сильно напоминало какую-то уже виденную им голографическую сцену. Может, из средних веков. Полиспаст и Клепсидра. Или из доисторических, сказочных. Сладко несло гарью, перепалка с синерубашечниками перешла все границы.
