"Зачем вы мне это рассказываете?"
"Понимание приходит не сразу. Разве у остальных не так?"
"Не знаю. Не разговаривал с ними на эту тему. Меня это не интересовало".
"Но ты общался с остальными. Беседовал с ними. О чем ты беседовал с ними?"
"Не помню. О какой-нибудь чепухе. Самые обыкновенные разговоры".
"Кто это подтвердит?"
Три последующих абзаца были заклеены.
Не такие уж великие тайны, с некоторым раздражением подумал Гай.
Неопытность санитарного врача, валявшегося после допроса на синем, с виду чистом полу, была отталкивающей. Вопросы и ответы как-то не стыковались с ужасным видом обеспамятевшего человека. К тому же в камере стоял смрад. А заклеенный скотчем текст мог означать одно: Ким Курагин действительно назвал какие-то имена. А значит, попался.
5.
В кабинет Дьердя они поднялись в лифте.
Здесь пахло острым соусом, в углу зеленела искусственная пальма.
Конечно, кабинет был невелик, но он полностью принадлежал Дьердю. В общем-то редкость, если отвлечься от мысли, что находишься в стенах Нацбеза.
— Чего вы добиваетесь от этого парня?
Дьердь молча указал на просмотровую приставку.
Выглядела приставка непритязательно, но имела отдельный выход в Сеть и автоматически фиксировала дату, время, имя пользователя, все прочие необходимые детали. Дьердь открыл пароль и отошел к столу. Этим он давал понять, что все здесь к услугам биоэтика.
Файлы, впрочем, оказались всего лишь служебными отчетами Кима Курагина.
Собственно говоря, Гай не видел нарушений, которые давали бы право следователям применить к санитарному врачу столь жесткие методы. Ну да, поддался человек слабости, вполне объяснимой, кстати. Пожалел уродов или сделал что-то такое, что было принято свидетелями за его слабость. Ну, вел разговоры с остальными. Ну, дважды попал на одну Станцию. Это же не его недосмотр. Работа на Станциях требует нервов и воли. Языки спускаются от Зародышевых туннелей в долины. Чтобы следить за их течением, приходится задействовать многих специалистов и отправлять инспекционные группы в самую глушь. Питательная биомасса Языка живет, дышит, она постоянно требует подпитки и освежения. От Языков отсекают огромные куски и развозят по ближним и дальним точкам. Одним Язык кажется безвкусным, другим напоминает вкус банана или тушеного коричневого риса. А на самом деле Язык — всего лишь производное особой дрожжевой массы, гениальное достижение генной инженерии. Можно варить, поджаривать, можно поедать сырым. Витамины, минеральные вещества, разнообразные добавки. Без Языков остальные не могли выжить. Ах, Мутти, далеки мечты от действительности!
