Ужас и место, где он поселился, оправдывали некоторую рассеянность, поэтому, уходя, я был так ошеломлен, что едва хватало сил передвигать ноги. Наконец я немного пришел в себя, поднял глаза и в квартале от того места увидел униформу, светлые волосы и новую детскую коляску. Я рванул с места.
Догнал ее, поздоровался и представился.
— Знаете, я в тот день гнался за вами. От самого гаража.
— Неужели? — удивилась она, останавливаясь и протягивая руку. — Меня зовут Нори.
Злобный ветер набросился на нас с востока. Она потуже стянула пальто, неловко толкая коляску одной рукой. Я заметил, что коляска была пуста.
— Замерзли? — спросил я. — Мы могли бы куда-нибудь пойти. Разрешите угостить вас кофе?
Она не ответила и продолжала шагать. Но все же улыбнулась.
— Как насчет этого местечка? — Я показал на противоположную сторону улицы. — У них есть крытый портик.
Мы нашли столик под фикусом, расстегнули пальто и блаженно вздохнули, когда тепло наконец дотянулось до нас. Я принялся выкладывать подробности сегодняшней стрельбы и немедленно об этом пожалел. Она отвела глаза. Я скоренько переключился на автомобильные темы и стал жаловаться, до чего трудно последнее время пройти техосмотр и в какой фарс превратился мой, после того как я порвал глушитель, покидая гараж. Я не хотел показывать отчаяния последних двух недель, поэтому принялся пространно описывать свою работу. Однако вовремя спохватился, прервав словесное извержение, и попытался взять себя в руки. Спросил ее, как идут дела после взрыва. Признался, что думал о ней.
— Наверное, это было ужасно, — добавил я.
— Что же, типичный пример Урбанистического Упадка, — вздохнула она и, машинально качнув коляску, скосила взгляд куда-то в сторону. Я подался вперед и почти прошептал:
— Ведь в той коляске был не ваш ребенок, верно?
Она растерянно уставилась на меня и коротко, сожалеюще рассмеялась.
— Мой ребенок? О, нет, там не было никакого ребенка!
— Пустая коляска?
— В этом весь смысл, — бросила она, и резкость тона не смогла смягчить бледное сияние ее глаз.
Она объяснила, что бродит по городу, как и многие не имеющие рекомендаций дипломированные няни. Такие, как она, объезжают улицы с пустыми колясками и ходунками — тотемными орудиями их гильдии — в надежде найти временную работу.
— Ну, словно таксисты, — добавила она.
Я рассказал, что пока холост, живу один и поэтому не знаком с тонкостями ухода за детьми.
— Значит, у вас нет постоянной работы, — заметил я, зная, что это весьма рискованный статус в нашем городе.
