Тетушка отвернулась от окна: лицо ее было перепачкано сажей и залито слезами.
– Дружочек мой дорогой, – пробормотала она. – Хоть поглядела на него в последний раз. В моем возрасте всего можно ждать.
– Я думал, эта глава закончена, – сказал я неодобрительно и добавил специально для девушки: – Тетя Августа.
– Наверняка знать никому не дано, – ответила тетушка, а затем, указывая на девушку, сказала: – Это номер семьдесят первый.
– Семьдесят первый?
– Соседнее купе. Как вас зовут, детка?
– Тули, – сказала девушка.
Это могло быть и ласкательное имя, и прозвище, что точно – трудно сказать.
– Тули тоже едет в Стамбул, да, дорогая?
– En passant [проездом (франц.)], – сказала девушка с американским акцентом.
– Она едет в Катманду, – пояснила тетушка.
– Это, если не ошибаюсь, в Непале.
– Кажется, так и есть, – ответила девушка. – Что-то в этом роде.
– Мы тут с ней говорили о том, что… Простите, дорогая, повторите, как ваше имя?
– Тули.
– Тули везет с собой сумку с провизией. Можешь представить себе. Генри, что в Восточном экспрессе нет вагона-ресторана? Увы, времена меняются. До турецкой границы ресторана не будет. В перспективе у нас два голодных дня.
– У меня полно молочного шоколада, – сказала девушка. – И немного ветчины.
– А что, если захочется пить?
– У меня есть десять бутылок кока-колы, но они уже успели нагреться.
– Когда я вспоминаю, как мы тут однажды пировали, в этом самом поезде, с мистером Висконти и генералом Абдулом… Икра, шампанское. Мы буквально жили в вагоне-ресторане. Просиживали там дни и ночи.
– Я вас очень прошу, берите, когда понадобится, у меня кока-колу. И шоколад. И ветчину, конечно, но ее, правда, не очень много, – сказала девушка.
– Проводник по крайней мере обещал нам утром кофе и croissants [булочки (франц.)], – сказал я.
– Я постараюсь поспать подольше, – заявила тетушка. – А потом на станции в Милане мы сможем перекусить. С Марио, – добавила она.
– Кто такой Марио? – спросил я.
– Остановки будут в Лозанне и в Сен-Морисе, – сказала всезнающая девушка.
– Швейцарию, по-моему, можно вынести только зимой, когда она одета снегом, – сказала тетушка. – Почти как некоторых людей можно выносить только под одеялом. Ну а теперь я прилягу. Молодые люди, надеюсь, вы достаточно взрослые и за вами не надо присматривать.
Тули поглядела на меня с подозрением, будто у нее не было окончательной уверенности, что я вдруг не обернусь тигром.
– Я тоже сейчас на боковую, – сказала она. – Жутко люблю поспать.
