– Предупреждаю, – сказал Перес, – зрелище будет не из приятных. Семья путешествовала на плоту с мертвецом не одну неделю. Было бы куда лучше, если бы они просто спихнули его в реку. Мы бы так ничего и не знали.
– А почему они этого не сделали? – спросил доктор Пларр, раскинув руки, как канатоходец.
– Убийца хотел, чтобы труп похоронили по-христиански.
– Значит, он признался в убийстве?
– Ну как мне-то не признаться? – ответил Перес. – Ведь мы же люди свои.
Когда они подошли к тем, кто стоял на плоту – там было двое мужчин, женщина, ребенок и двое полицейских, – доктор Пларр заметил, что полиция даже не потрудилась отнять у убийцы нож. Он сидел скрестив ноги возле отвратительного трупа, словно был обязан его стеречь. Лицо его выражало скорее грусть, чем сознание вины.
Теперь полковник Перес объяснял:
– Я приехал, чтобы сообщить сеньоре о том, что машина ее мужа была найдена в Паране недалеко от Посадаса. Тело не обнаружено, поэтому мы надеемся, что консулу удалось спастись.
– Несчастный случай? Вы, конечно, знаете, а сеньора не будет в претензии, если я это скажу, – Фортнум довольно много пил.
– Да. Но тут могут быть и другие объяснения, – сказал полковник.
Доктору было бы легче играть свою роль перед полицейским и перед Кларой, если бы они были порознь. Он боялся, что кто-либо из них подметит фальшь в его тоне.
– Как по-вашему, что произошло? – спросил он.
– Любое происшествие так близко к границе может иметь политический характер. Об этом никогда не следует забывать. Помните врача, которого похитили в Посадасе?
– Конечно. Но зачем похищать Фортнума? Он не имеет никакого отношения к политике.
– Он – консул.
– Всего лишь почетный консул.
Даже начальник полиции не мог уяснить этой разницы.
Полковник Перес обратился к Кларе:
– Как только мы узнаем что-нибудь новое, тут же вам сообщим. – Он взял Пларра под руку: – Доктор, я хотел кое-что у вас спросить.
Полковник повел доктора Пларра через веранду, где бар с фирменными стаканами «Лонг Джона», казалось, подчеркивал непонятное отсутствие Чарли Фортнума (он-то, уж конечно, предложил бы им хлебнуть перед уходом), в густую тень от купы авокадо. Перес поднял падалицу, опытным взглядом проверил, поспела ли она, и аккуратно положил на заднее сиденье полицейской машины, куда не падали солнечные лучи.
– Красота, – сказал он. – Люблю их натереть и слегка полить виски.
– Что вы хотели у меня спросить? – задал вопрос доктор.
– Меня смущает одно небольшое обстоятельство.
