— Устроился на работу, — рассказывал Ха, протягивая тонкие руки к кондиционеру и грея их одну о другую. Я подрегулировал температуру в салоне, чтобы ему проще было согреться.
— Кем? — обернулся к нему Млей.
— Инопланетянином. На фирму. — Он вытащил свои ножки из сапог и поджал их под себя. — Ношу рекламный щит. «Дублёнки тут». Платят, конечно, мало, но комнату снять удалось.
Он достал из сапога портативное жидкокристаллическое переговорное устройство.
— Аккумулятор сел, — пожаловался Ха, — на связь не могу выйти. У вас какая зарядка?
Я взял его рацию и покрутил в руках.
— Нет, не знаю. У нас другая, — сказал я.
— Вот чёрт! И из них никто не знает, я уже во все магазины электроники заходил, они говорят завезут на следующей неделе! Врут! Я тут уже полгода торчу!
— А в Шереметьево зачем? Встречаешь кого? — спросил Млей.
— Да нет, карта же у меня! — обрадовался Ха и достал из сапога свёрнутый в трубочку листок. — Вот! Межпланетная карта чудом оказалась у меня в руке, когда я катапультировался. — Он протянул нам листок.
— И что? — не понял я.
— Вот, езжу в Шереметьево каждый день. На такси вся зарплата и уходит. Показываю им карту, говорю: мне сюда. Вот же, всё ясно нарисовано: вот Земля, вот Сириус.
— А они? — спросил Млей.
— Говорят, завтра приезжайте, наладим сообщение с вашим Сириусом. А один раз даже в сумасшедший дом звонили. Ну точно, нет аккумуляторов?
— Нет, Ха, точно нет, — заверил его я.
— А вы как устроились? — спросил он, убирая переговорное устройство обратно в сапог.
— Нормально, — неопределённо ответил Млей, — в гостинице, на Рублёвке.
— Круто, — согласился Ха. — А у меня в комнате потолок протекает, и тётя Зоя за стенкой так пьёт, что, боюсь, у неё белая горячка начнётся. И она весь наш дом или сожжёт, или ещё чего… Я уже ей и милицией угрожал, ничего не помогает… А вы когда обратно?
— Через шесть месяцев, — сказал Млей.
— Я, может, с вами полечу. Всё-таки от Теты до Сириуса ближе. Да, точно, я с вами, договорились?
— Договорились, — кивнул я. — А много у вас на Ленинградке продажной любви?
— Много! Только какая это любовь! Дождётся девка, пока заснёшь, да все карманы обчистит! У меня-то, хорошо, карманов нет, но ребята рассказывали такие истории! А любовь у них только с их сутенёром.
Мы подъехали к Шереметьеву.
— Вы езжайте, — сказал Ха. — Не ждите меня: может, сегодня улечу.
— А если не улетишь, как тебя найти-то? — спросил Млей.
— Вот где вы меня взяли, я там каждый день, с 9 до 6, кроме воскресенья. И плакат на мне: «Дублёнки тут». Мимо не проедете, я ещё внимание привлекаю: прыгаю и всё такое…
