— Горчица есть? — и тут же задохнулась, столкнувшись с Себастьяном.
Он беззвучно, как призрак, дотянулся до баночки через ее голову.
— Вина налить?
— Давайте. — Намазала кусок хлеба горчицей, сокрушаясь, что в тесном пространстве с ним не разойдешься. — Ничего, что я вашу рубашку без спроса надела?
— Конечно. — Он налил ей вина в бокал и пополнил свой. — Хорошо отдохнули?
— Время, быстрей прошло.
Самолет заплясал в зоне турбулентности, Себастьян придержал ее за руку и не стал выпускать.
— Пилот предупреждал, что чуть-чуть покачает. — Испытывая ее и себя, прижал большой палец к локтевой впадине, нащупал быстрый равномерный пульс. — Скоро пойдем на посадку.
Мэл подняла голову. Разглядывая его, она чувствовала начало чего-то. Может, удастся успокоиться и увидеть еще и конец.
— Тогда лучше сядем и пристегнемся.
— Я возьму ваш бокал.
Она с облегченным вздохом схватила тарелку, радостно впилась зубами в сандвич, спросила, заметив его улыбку:
— В чем дело?
— Думаю, что действительно должен вас угостить настоящей едой.
— Ничего вы мне не должны. — Хлебнула вина, которое так отличалось от всего, к чему она привыкла. Сделала еще глоток. — Я за себя сама плачу.
— Я заметил.
Мэл склонила голову.
— Некоторых это пугает.
Улыбка не исчезла.
— Правда? Меня не пугает. Все-таки по окончании дела, может быть, согласитесь поужинать? Отметить хорошо сделанную работу.
— Может быть, — прошамкала она с полным ртом. — Бросим жребий, кому платить.
— Боже, вы просто обворожительны, — фыркнул Себастьян, вытянул ноги, довольный, что она села напротив него, а не рядом. — Почему занялись частным сыском?
— Ммм?..
Он опять улыбнулся.
— Пришел мой черед спрашивать. Почему такую профессию выбрали?
— Люблю разгадывать загадки. — Мэл встала с пустой тарелкой, но Себастьян сам отнес ее к буфетной стойке.
— И только?
— Правила уважаю. — Можно удобно подобрать под себя ноги на широком сиденье. Хорошо. Сон освежил, надежда живет, с таким спутником все возможно. — По-моему, кто-то должен требовать платы за их нарушение. — Самолет начал снижаться. — Загадки я люблю разгадывать самостоятельно. Поэтому была приличным, но не выдающимся копом, а стала хорошим частным сыщиком.
— Не желаете играть в команде.
— Нет. А вы?
— Тоже. — Он улыбнулся в бокал с вином, взгляд обострился, сфокусировался. — Хотя правила часто меняются. Порой грань между добром и злом размывается. Как принимаете решение в таких случаях?
— Знаю, какие правила измениться не могут, какие грани не размываются и не пересекаются. Просто чувствую.
