В хуннских степях жило немало китайцев либо уведенных во время набегов, либо бежавших из Китая в поисках легкой и свободной жизни. Для предотвращения постоянной эмиграции была построена в III в. до н.э. Великая китайская стена, которая имела не столько военное, сколько полицейское значение. Взять ее было легко, а одинокому беглецу перетащить через нее лошадь – невозможно. И тем не менее люди из Китая убегали. В докладе чиновника Хэу Ина в 33 г. до н.э. приводится несколько категорий китайских подданных, мечтающих о том, чтобы сбежать к хуннам. Тут и тибетцы, мобилизованные для охраны границы, у которых «чиновники и простолюдины, увлекшись корыстолюбием, отнимали скот, имущество, жен и детей»; родственники ратников, захваченных хуннами в плен и невыкупленных; невольники пограничных жителей, которые «говорят, что у хуннов весело жить» и преступники, скрывающиеся от наказания [7, с. 96]. В числе этих людей несомненно были искусные мастера, и хунны пользовались их «золотыми руками». Из истории мы знаем, что таких эмигрантов в хуннских кочевьях жило много, но они не смешивались с хуннами. Чтобы стать хунном, надо было быть членом рода, т.е. родиться от хуннских родителей. А пришельцы, хотя и чувствовали себя неплохо, но находились на положении античных метеков и женились не на хунках, а на таких же, как они сами. Впоследствии они перемешались, размножились и даже создали свое государство, правда, просуществовавшее недолго: с 318 по 350 год [29].
Двойной интерес представляют вышитые портретные изображения из Ноин-Улы. Это не только предметы искусства, но и памятники антропологические. Дарвин отмечает, что физиогномика при расовой диагностике имеет весьма большое значение [15], и с этой точки зрения портретные изображения проливают свет на хуннский этнический тип. На первый взгляд, портреты не могут изображать хуннов, так как монголоидность выражена крайне слабо. Высказывались предположения, что эти вещи либо греко-бактрийского происхождения [28, с. 145], либо изображения скифских воинов греческой работы из Причерноморья [9, с. 30]. Однако на память приходит один эпизод из хуннской истории.
В 350 г. власть в южно-хуннском царстве Чжао захватил узурпатор, китаец Ши Минь. Он приказал истребить в своем государстве всех хуннов до единого, и тогда в резне «погибло много китайцев с возвышенными носами» [8]. Уже одно это наводит на мысль, что хунский антропологический тип несколько отличен от привычного представления о яркой монголоидности. Затем, в знаменитом китайском барельефе «Битва на мосту» конные хунны изображены с подчеркнуто большими носами. Наконец, краниологический анализ хуннских погребений сделан Г.Ф. Дебецом
