Вожак угрожающе ухнул и поскакал назад. Переведя дух, Тимур пополз дальше, то и дело выглядывая. Драчуны снова возникли на крыше контейнера, вожак прыгнул к ним, схватил бесхоботного и швырнул о железную стенку. Тот свалился на землю, поднялся, мотая головой, и попрыгал прочь. Соперник помчался за ним, оба пропали между контейнерами.
В конце канавы Тимур остановился. В тени под грудой мусора слабо пульсировал пузырь мутного газа. Вокруг на земле валялись ржавые гайки, рваные куски жести, арматура, электроды, палки, ветки, доски, листья. Он оглянулся на пирамиду из шин, и приподнявшийся Старик кивнул ему.
Примерившись, Тимур швырнул в аномалию электрод с куском цемента на конце. Раздался стук, потом шипение.
* * *
Боцман не смог сдержать ухмылки: впервые лицо Лысого выражало нормальное человеческое чувство, и это был страх.
Он попятился, почти затравленно оглядев шестерых бандитов, повторил:
— Как погиб?
— Говорю тебе, «жарка» сработала, прям возле рюкзака притаилась, гадина. — Жердь был сама искренность.
— Не было там никакой «жарки»!
— Ну так появилась, браток. Это ж аномалии, они то там, то здесь выскакивают.
— И Гнедиш в нее попал?
— Да не попал даже, а просто близко слишком подошел. Я к нему, понимаешь, прыгнул, назад дернуть хотел, но не успел, она как полыхнет! — Жердь подался к Лысому, и тот снова попятился, не убирая руки с пистолета в кобуре. — Ты гляди, гляди, вишь, у меня волоса опалены? Это от той же вспышки, только я дальше стоял… Ну, скажи, Огонек?
— А то! — кивнул тот.
Лысый переводил взгляд с одного на другого.
— А почему тебя так зовут? — вдруг спросил он. — Почему Огонек?
— А он у нас все с огоньком делает! — хохотнул Жердь.
Филину надоели разборки, но он не стал ничего говорить — просто развернулся и зашагал дальше. Сидящий на корточках Гадюка вскочил и заспешил впереди всех, за главарем направились Красавчик, Огонек, Жердь и Боцман. Он одного не понимал: почему Филин не скомандует пристрелить Лысого? Но потом вспомнил про засаду возле канала, которую сам же насоветовал устроить. Вот для чего командир охранника институтского решил использовать. А жаль, хотелось прямо сейчас всадить ему пулю в рожу. Боцман потер запястье — до сих пор ноет!
— Ну, чё торчишь там? — крикнул он, оглянувшись. — За нами топай, а то как дружок твой в аномалию попадешь.
И зашагал за остальными, прислушиваясь на ходу. За мусорным холмом ухали снорки.
* * *
Пузырь газа мутнел, съеживался, подтягивая к себе мусор, и вспучивался, выстреливая им во все стороны. Куски железа лязгали о стенку контейнера, со стуком падали на землю, втыкались в склон мусорной кучи.
