Он широко зевнул. Спать хотелось сильно, хотя Тимур вырубился в жестяном ящике, но тогда сон быстро перешел в странное видение, а оно приносило не отдых, но скорее еще большую усталость. Ну а после событий было столько, что на неделю хватит.
— Шульга, ну чё там? — донеслось снизу. — Командуй, куда дальше?
— Помолчи ты ради Маврикия! — громко зашептал Растафарыч. — Не хипишуй, дай школьнику обозреть ландшафт.
— Да сколько можно обозревать…
— Тихо! — громко шикнул Тимур, и они заткнулись. Со стороны Свалки донесся хоровой вой — поначалу едва слышный, он быстро приближался.
— Шульга, там… Слышь, оттуда…
— На месте стойте! — Он быстро полез вниз. Когда повис на нижнем суку и носки ботинок коснулись земли, спутники повернулись к нему.
— Кто это там… — начала Вояка, но Тимур, держась одной рукой, второй зажал ей рот.
Звуки стали громче: лай, скулеж, подвывание, хруст веток и стук…
— Гон. — Он отпустил Вояку. — Малый гон, наверх лезьте!
Тимур стал взбираться обратно, спутники последовали за ним. Шум нарастал — живая лавина катилась к ним через лес.
— Гон вообще-то обычно перед выбросом начинается, — болтала Вояка по пути. — Но небо обычное, какой выброс? Или все же выброс? Шульга, ты чего молчишь-то? Выброс или не выброс? Если выброс, так нам не наверх надо лезть, а вниз, под землю то бишь прятаться, хотя где… — Тут она сорвалась, едва сумела зацепиться за сук и после этого поползла молча, сосредоточившись на том, чтобы не ухнуть вниз.
Они поднялись примерно до середины дерева, когда гон накрыл поляну. Внизу затрещало, зашумело, захрюкало и завыло. Быстрые тени вылетали из темноты, проносились через свободную от деревьев область и пропадали в ночи. Некоторые сталкивались, наскакивали друг на друга, тогда шум усиливался, слышалось рычание или хрюканье. Здоровенный псевдопес с посеребренной лунным светом полосатой спиной учуял людей: резко остановившись под вязом, задрал большую морду и взвыл. К нему присоединились еще несколько мутантов, они забегали вокруг дерева, выбившись из общего потока, который стал обтекать их, словно темная клокочущая вода.
Тимур поудобнее устроился в развилке ветвей, Вояка улеглась на толстом суку, обняв его и свесив голову; рядом, как нахохленный голенастый петух на заборе, поджав ноги, восседал Растафарыч.
Упреждая его вопросы, Тимур сказал:
— Кроме большого гона, который происходит перед выбросом, случаются и так называемые малые гоны.
— А из-за чего они случаются? — завороженно спросил водитель, весь захваченный буйством мутантской природы внизу.
