Людям Настоящего [проза] | страница 22

Федор : - А мне теперь забавно то … вещать им будем мы про что ?

В.В.П. : - Картину будем мы смотреть, как изгнан русский был медведь; распался как заморский враг; как утонул британский флаг; евреи как все стены плача арабам отдали без сдачи; ЕС втянулся как к России, прибалты сколь б не голосили; как N исполнились пророчеств; остались храмы как без зодчих; политик как пошел вразнос и ест один теперь овес; и, наконец, как Нова Эра вступает в гости к нам всем смело !

Федор : - Однако, друг, поэт вы тоже … вам прохлаждаться здесь негоже !

В.В.П. : - Такие лавры мне достались … а вы где раньше прохлаждались ?

Федор : - Я прохладился уж зимой, когда все шел к душе домой.

В.В.П. : - Зимой души ? А где же лето ?

Федор : - Слегка задержано всеж где-то. Надеюсь всеж, оно придет. И Солнце Бога в мир войдет.

В.В.П. : - Чтоб осветить полночный путь ? Творится ж в мире страшна жуть !

Федор : - Не бойтесь, друг, та жуть пройдет – шакал завоет и помрет !

В.В.П. : - Они уж воют, слышишь, там ? Уж воздается по делам.

Федор : - Такой вот век, такое время … людское это наше племя уж начинает понимать, что значит Бога предавать.

В.В.П. : - О том как раз весь наш сюжет ! Пройдет еще немного лет, и мир проснется ото сна, чтоб всплыть, подлодка как, со дна.

Федор : - Как предсказание готично … но то прелестно и отлично ! Отмыть бы мир от грязи сей … ведь постучал Бог в нашу дверь !

В.В.П. : - О том всю речь вели мы впредь … ну что, начнем уже смотреть ?

Федор : - Ну что ж, Владимир, как хотите ! Начнем смотреть уже, кажите !

В.В.П. : - Всеж время чудное грядет, сюжет кто смотрит – да поймет !

Федор :  - Оно бывает раз лишь в мире … сюжет смотрящий, мысли шире !

Камера в телестудии движется куда-то вбок и вверх, отображая сперва окрестности какого-то города с высоты птичьего полета, а затем резко ныряет вниз и перед телезрителями раскрываются панорамы различных городских улочек. Улочки быстро сменяют одна другую, камера резко ныряет туда-сюда за повороты, двигаясь на уровне третьего-четвертого этажей здания. Как ни странно, все улочки пустые – не видно ни души. Куда-то пропала вся традиционная людская суета, куда-то испарились все толпы и абсолютно замолк столь традиционный для мегаполисов гам. По краям улиц в достаточно хаотическом порядке припаркованы машины – некоторые из них, кажется, даже брошены – их двери раскрыты настежь, однако никто не стремится завладеть чужим транспортным средством. Городская система освещения и светофоры по-прежнему работают, однако никакого движения не наблюдается. Город как будто в одночасье вымер – окончательно и бесповоротно.