Борегард прикидывал, как лучше подступить к делу.
— Какие у тебя планы насчет юбилея? — спросил он.
— Никак ты желаешь сопроводить меня на эту небольшую церемонию в Тауэр, и при этом предполагается, что я не буду знать, что ты затеваешь? Будь это так, я бы заподозрила, что ты просто заманиваешь меня туда, чтобы меня смогли заковать в кандалы и заточить в самую глубокую из подземных тюрем.
— Я подумал, что тебе как репортеру это могло бы быть интересно.
— Она довольно славная старушка, наша королева. Но я не считаю, что она должна править на моей земле. Или еще в нескольких красных пятнах на карте. Я предполагала, что отпраздную юбилей, уютно приковавшись к какой-нибудь славной ограде, одетая в цвета ирландского флага и оплевываемая патриотическими толпами.
Борегард не мог не заметить слабую трещинку в рассчитанном возмущении Кейт.
— Могу я повлиять на твой выбор?
Она посмотрела на него с комической жалостью.
— Конечно не могу, — продолжил он, улыбаясь. — Однако нужда заставляет. Что тебе известно о Деклане Маунтмейне?
Комическое выражение разом стерлось с лица Кейт.
— Чарльз,
— Не понял.
— Во что бы ни ввязался Маунтмейн, не суйся в это. Бывают дураки, и мерзавцы, и мошенники, и изверги. Он — все это разом. По сравнению с грехами Маунтмейна делишки Генри Уилкокса — просто небольшие шалости.
— Всплыло его имя.
— Я не желаю иметь с ним ничего общего. Что бы это ни было.
— Значит, ты не хочешь быть моей гостьей в Тауэре. Увидеть Камень Семи Звезд.
— Это совсем другое дело. Это предложение я принимаю. Благодарю вас, любезный господин.
Она поднялась и перегнулась через стол, чтобы поцеловать его в щеку.
— Что мне надеть? Что-нибудь зеленое?[32]
Он рассмеялся:
— Неужто осмелишься?
Она хихикнула.
Глубина ее антипатии к Маунтмейну омрачала их веселье. Борегард с тревогой подозревал, что Майкрофт направил его на верный путь и что ему крайне не понравится, куда этот путь его приведет.
Во внутреннем дворе Британского музея расхаживали полисмены. В нескольких высоких окнах горел свет. Борегард понял, что освещенное помещение — это зал Древнего Египта.
Его вызвали из дома в Челси шифрованной запиской. Перед тем как его разбудил слуга, Бэрстоу, ему снился египетский сон, и он плыл вниз по Нилу на барке, преследуемый оравой людей Махди — что действительно было с ним в этой жизни — и фараона времен Исхода, — чего, конечно, не было.
В зале констебли в касках стояли над укрытым простыней телом. Маленький человечек с бакенбардами и в котелке был раздражен.
