— Его убили. Три дня назад, в горах. Этот человек по вашему паспорту устроился на работу в Д., панно на одном заводе рисовал…
— Я его частенько недобрым словом поминал. Не за то, что штраф заплатил при получении нового паспорта, нет. А за то, что в дружбе клялся, а сам…
— А почему вы именно на него подумали? Ведь в купе был еще и Иннокентий Федорович.
— Так тот старше меня лет на десять. Зачем ему мой паспорт? А с Гришкой мы почти одногодки.
— Вам ничего не запомнилось от поездки, кроме того, что вы водкой себя подогревали?
— Пели они хорошо дуэтом. Аж за душу хватало.
— Вы не обратили внимание на то, что Гришка говорил с акцентом?
— Как не обратил? Сильный акцент у него был. Вот кино недавно шло, забыл какое, так там один латыш так разговаривал. Я спросил у Гришки, кто он по национальности, попутчик ответил, что чистокровный латыш.
— А Иннокентий Федорович?
— Чистейшей воды русак. Окает.
— О пропаже паспорта вы когда заявили?
— На другой же день после приезда.
— Хорошо. Спасибо, мне пора ехать в Пригорск… Вы женаты?
— В разводе, характером не сошлись, — угрюмо ответил Минаев, — она мне даже детей не показывает. Имеет на это право? Не имеет. Но ничего, завязываю я с выпивкой, сойдемся. Всему водка виной. А где мой паспорт, что Гришка увел?
— При убитом не было никаких документов. Мы вышли на вас окольными путями.
— Здорово это у вас получилось! Иногда милиция наша работает — я тебе дам! Подвезу вас до станции, а? Электричка через десять минут отходит, вы не успеете.
— Подпишите протокол, вот здесь. Спасибо. Поехали.
…В Т. круг замкнулся, — рассуждал Вермишев после доклада Туриева, — личность убитого установить не удалось. И что ты собираешься предпринять дальше?
— По дороге в Ид какой-то пожилой человек остановил машину, в которой ехал убитый, и попросил у водителя спички. Надо выяснить, кто был этот человек. Сейчас половина десятого утра. В десять — автобус в поселок Рудничный. Поеду туда, выясню, кто работал на рейсовом автобусе в тот день, постараюсь узнать, на какой остановке сошел тот рыбак… Разрешите выполнять?
— Не надо так официально, — поморщился Вермишев, — ты же знаешь, что я тебя за сына считаю…
— Поэтому вот уже который год лишаете законного отпуска. А ведь знаете, что нарушаете трудовое законодательство.
— Молодец, свои права хорошо знаешь… впрочем, и обязанности не хуже. Звони, Борис, регулярно. Не застанешь в кабинете — домой. Будь здоров!
Через два часа Туриев был в Рудничном, а еще через четверть часа выяснил, что последним рейсом того дня из поселка ушел автобус, водителем которого был Федор Павлович Плиев. Плиев прибудет в Рудничный завтра первым рейсом.
