— Минти, Доминик тебя недостоин, — затянул он волынку. Я вставила четыре новые батарейки. — Только посмотри, как он с тобой обошелся.
— Я не хочу об этом говорить, — отбрила я. — У меня есть дела поважнее, например репортаж, который нужно подготовить за один день.
Я достала записную книжку и открыла ее на букве «С» — свадьба. Уэсли окинул взглядом офис — посмотреть, не подслушивает ли кто.
— Ради тебя я готов на все, Минти, — пробормотал он. — Ты знаешь.
Я поморщилась:
— Тогда, прошу тебя, позволь мне спокойно замяться работой.
Похоже, он не услышал.
— Я даже готов уйти от Дейдры.
Господи, за что мне это? Опять.
— Не думаю, что это умная мысль, — произнесла я с металлом в голосе и подняла трубку. — Более того, Уэсли, настоятельно советую тебе этого не делать!
Мой резкий тон, похоже, шокировал Уэсли. Откровенно говоря, и меня самое. «Минти, дорогая, ты никогда так резко не разговаривала», — подумала я, набирая номер.
— Дейдра такая… скучная, — нудил Уэсли. Точно. Они с Уэсли идеально подходят друг другу. — Но ты — чудо, Минти, — не унимался он. — Ты такая умная, такая забавная…
— Уэсли, прошу, оставь меня в покое!
— Минти, я всегда мечтал о тебе, — с обиженным видом прохныкал он. — Почему ты не хочешь дать мне еще один шанс?
— Потому что… О, доброе утро! Будьте добры Ситронеллу Прэтт.
Потому что я больше никогда никому не дам еще одного шанса.
Позже я была благодарна Джеку за то, что заставил меня вернуться на работу. В первый день, когда я носилась по Лондону и собирала материал для нового репортажа, у меня не было минуты свободной, чтобы подумать о Доминике. Я взяла интервью у двух пар, которые жили вместе и не собирались жениться, у разведенного мужчины, не желавшего надевать ярмо во второй раз, у незамужней женщины, довольной своей жизнью, и у представителя благотворительной организации «Двое лучше, чем один».
После чего, резко помрачнев, я отправилась интервьюировать Ситронеллу Прэтт. Приберегла ее напоследок, чтобы можно было честно сказать: извините, у меня мало времени. Наши беседы обычно проходят так: я сижу как на скамье подсудимых, нацепив на физиономию маску вежливой заинтересованности, Ситронелла заводит обычную песню — о благосостоянии мистера Счастливая Попка, о новой машине, которую они собрались купить, о чудесной вилле в Провансе, которую Прэтты собрались отделывать заново, о выдающихся успехах их грудничка, малышки Сьенны.
Дверь открыла симпатичная девушка, няня Сьенны, и я очутилась в хампстедских владениях Прэттов, викторианском доме со множеством беспорядочно расположенных пристроек. Особняк стоял на дороге, ведущей на Хампстед-Хит. «Прошу вас, Франсуаза, оставьте нас!» — сказала Ситронелла, обращаясь к девушке, как к служанке. Меня это удивило, потому что в своей колонке Ситронелла частенько порет всякий бред о Франсуазе, своей «волшебнице-няне», с которой не сравнится никакая другая, и рассказывает, как щедро осыпает ее подарками, лишь бы та осталась у Прэттов подольше. На прошлой неделе Ситронелла похвалялась, что подарила Франсуазе новую модель БМВ. Как ни странно, на подъездной дорожке не было и следа БМВ.
