И он согласился. Нескромные руки воинов обыскали женщину, чтобы убедиться в том, что у нее с собой нет ничего острого. Эрик повернулся и вошел в палатку, а следом за ним туда втолкнули колдунью.
Оказавшись в палатке, она тут же упала на колени перед королем и попросила позволения читать по его ладони. Взяв протянутую руку, она принялась в молчании изучать ее. — Я вижу Англию… — начала она неуверенно.
— Кто-то из твоего рода… твой отец из Англии. Я вижу Рим и человека, которого называют Папой… нет, здесь линия прерывается. Ты собирался отправиться в Рим… босым… как это могло случиться? Ну да ладно, это путешествие не состоялось… да уж, твое будущее действительно интересно.
У Эрика сына Эдварда все похолодело внутри, когда он услышал истинные слова о своем английском происхождении и о том, как его почти заставили пойти к Папе. Он уже полностью поверил ей.
— Ну же, женщина! Я знаю, кто я есть, а теперь расскажи мне без утайки о моем будущем! — приказал он, и голос его почти не дрогнул. — Я вижу… я вижу три королевские короны. Новое королевство, на гербе которого будут три короны, и они будут существовать через тысячу лет повсюду в твоем королевстве. Поколение за поколением, король за королем будут носить твой знак. Три короны означают три области, которые соединились в могущественное государство, и через тысячу лет эти короны будут по-прежнему его символом, везде, на всех печатях, на всех документах.
— А что будет с Папой? — спросил Эрик сын Эдварда дрожа, почти шепотом. — Везде я вижу твое изображение… — тихо пробормотала женщина. — Везде твое изображение, твоя голова… голова святого, из золота на голубом небе. Ты начал с того, что погрешил против своего Бога… этот прерванный путь в Рим… потом ты сделал добро, и имя твое будет жить вечно.
— Что ты можешь сказать о моей смерти? — теперь уже благоговейно спросил Эрик сын Эдварда.
— Твоя смерть… твоя смерть. Ты действительно хочешь знать это? Немногие захотели бы.
— Да, скажи хоть что-нибудь!
— Я вижу не очень хорошо… — пробормотала женщина, и было заметно, что она внезапно испугалась говорить о том, что видела совершенно ясно. Но потом, взяв себя в руки, она снова продолжила уверенным голосом: — Твое имя будет жить вечно, и ни один мужчина, рожденный от женщины, и ни одна женщина в Свеаланде или двух гетских областях не смогут ни убить, ни ранить тебя, — быстро сказала она и поднялась с колен.
Эрик сын Эдварда, преисполнившись уверенности в том, что все его мечты осуществятся и ни один из его предполагаемых врагов не сможет убить его, вышел из палатки и громко приказал, чтобы этой женщине дали лошадь и повозку и чтобы никто не смел ее трогать или говорить с ней неподобающим образом.
