После долгих колебаний Виктор все-таки пошел к Батыгину. Вечер был холодный, снежный, и Виктор поверх костюма надел легкую теплую куртку из синтетической шерсти.
Лет десять назад, когда Виктор был совсем маленький, многие еще ходили в тяжелых и некрасивых, похожих на балахоны с отверстиями для головы пальто и шубах. Теперь их никто не носил — все предпочитали не менее теплые, но несравнимо более удобные куртки и жакеты из тонкой шерстяной материи.
Войдя во двор, Виктор посмотрел на окна батыгинской квартиры — свет не горел в них. Чтобы не замерзнуть, дожидаясь Батыгина, Виктор принялся быстро ходить по двору. За этим упражнением и застал его Батыгин, неожиданно вышедший из-за угла. Виктор, растерявшись, замер по стойке смирно.
— А! Пришел-таки! — удовлетворенно сказал Батыгин.
— Мне бы книжку… — хмурясь, попросил Виктор.
— Книжку или не книжку, пойдем.
Все в квартире Батыгина свидетельствовало о полной освобожденности ее хозяина от древней, сковывающей душу власти вещей, от тесного и затхлого мирка приобретательства, наивной гордости собственностью… Виктору казалось, что у квартиры как бы не существует стен, что она совершенно не отделена от безграничного мира. Батыгин не терпел в квартире ничего лишнего, не любил громоздких, с претензией на роскошность вещей. Легкая пластмассовая мебель, выделанная под дерево, не загромождала комнат, и в квартире было просторно, свежо. Спартанской простотой отличалась и комната самого Батыгина с письменным столом, небольшим количеством книг, широкой жесткой кроватью, прикрытой тонким одеялом… Никаких украшений — только две фотографии висели над письменным столом.
На одной из них Батыгин, — еще молодой, в красивом рабочем комбинезоне, — стоял с товарищами на ракетодроме. А на второй Виктор узнал уже ставший привычным по снимкам лунный пейзаж — черные ребристые скалы, — а человека в скафандре он узнать не смог, но решил, что это сам Батыгин.
И только растений в квартире было, пожалуй, больше, чем следовало, — и вьющихся по окнам цветов, и пышных бамбуковых пальм, и драцен, и кактусов, и агав…
Виктор так и не смог побороть неловкости. Он взял книгу о Марсе и стал прощаться, но Батыгин не отпустил его.
— Поужинаем вместе, — сказал он.
Батыгин и в еде был умерен, но ужинал долго — просматривал за едой корреспонденцию, разговаривал. По вечерам к нему обычно заходили знакомые — давние приятели его или жены, Анастасии Григорьевны. Круг их с годами редел, а полтора года назад умерла и жена Батыгина…
