— Возможно, — охотно согласился я.
— Коли будете жениться, молодой человек, — продолжал ихтиолог, — прежде всего глядите на шею вашей будущей супруги. При теперешней высоте косметического искусства женщина легко может скрыть морщинки на лице, но шея всегда выдаст. Учтите это… Однако, старею я, чорт… — он кашлянул и торопливо спрятал зеркальце.
— Послушайте, — раздраженно сказал я, — не все ли вам равно теперь — стареете вы или не стареете! Ведь все мы уже стоим одной ногой на том свете. Вот еще день-два и — каюк…
Туманов опять кашлянул и ничего не ответил.
Помолчали.
— А сегодня Петров поругался со старшим коллектором и, ложась спать, сунул под одеяло двухстволку, — сообщил я Туманову, — как бы чего не получилось раньше времени.
— Обыкновенная болезнь тиранов: никому не доверять, даже друзьям своим, — зевнув, заметил Туманов. — Кажется, где-то, кто-то, когда-то сказал так… Между прочим, Петров лазал на сосну и оставил там подробное описание нашей гибели. И, кажется, посмертное письмо тёще…
Почесывая спину, из палатки вышел старший коллектор Цыпкин. Он молча стал напротив нас, достал кисет с махоркой и скрутил цыгарку.
— А знаете что, братцы? — сказал он уж как-то чересчур весело. — Я сейчас вспомнил почему-то презабавную историю.
— Ну-ка!
— Один мой приятель взял за женой чудесное приданое: пару вороных лошадок, добротный катафалк и штук пятьдесят прекрасных мраморных памятников.
— А гробы были? — вяло и как-то безынтересно осведомился Туманов.
— Что? Гробы? Нет, гробов не было. Впрочем, кажется, пустяки какие-то… штуки три было.
Из кустов можжевельника вынырнул повар Василий, неся полный подсак свеженаловленной рыбы.
— Что? Рыба? — закричал испуганно ихтиолог, подскакивая. — Неси ее, Василий, к чортовой бабушке, чтоб и запаха не слышно было!
— Екземпляры есть новые… Может, Вадим Вадимыч, посмотреть желаете? — улыбаясь, обратился Василий к Туманову.
— К чорту! Какие там могут быть новые экземпляры… Впрочем, давай сюда, покажи… Сиг, опять сиг, я же вижу.
— А вот эти, маленькие?… — спросил Василий, вытаскивая из серебристой каши двух маленьких рыбок.
— Это? Обыкновенная форелька.
— Форель… — робко поправил я.
— Не форель, а именно форелька! — твердо повторил Туманов, — форель в бассейне Печоры не водится, друг мой. Запомните это.
— А чем же, Вадим Вадимыч, форель отличается от форельки? — спросил коллектор Цыпкин, приседая на корточки и разглядывая рыбок.
— Страшно просто: у форели вот эти красные пятнышки на боках идут от головы до самого хвоста, а у форельки — только до половины, до заднего плавника, — пояснил Туманов, — видите?
