Смахнув с себя незапекшуюся кровь, Хаману вышел из бассейна. Его уверенность в себе вернулась, он почувствовал себя готовым к будущим сражениям. Стоя на краю крыши и опираясь руками на львиную баллюстраду, он дал солнцу высушить его спину, пока глядел на город, его город.
В этот час, когда красное солнце было в зените, Урик казался спокойнее, чем в середине ночи. Ничто не двигалось, за исключением выводка молодых кес'трекелов, накручивавших ленивые спирали над стенами Эльфийского Рынка. Рабы и свободные, аристократы и темплары, мужчины и женщины, эльфы, люди, дварфы и полукровки, все прятались в тени, в поисках защиты от безжалостных лучей темного солнца. Не было никого, достаточно храброго или глупого, кому бы пришло в голову посмотреть на горящую под солнцем крышу дворца, где одинокий силуэт темнел на фоне пыльного неба.
Хаману слегка коснулся сознания своих миньонов, разбросанных по всему городу, как обычный человек пробегает кончиком языка по своим зубам, пересчитывая их после драки. Половина из них спала и видела сны. Кто-то был с женщиной, а кто-то с мужчиной. Остальные лежали, сберегая силу и энергию. Он не стал их тревожить.
Его собственные мысли переключились на эту женщину, Эден, и ее послание. Он спросил себя, может ли такое быть, чтобы Король-Тень Нибенай, которого когда-то называли Галлард, Погибель Гномов, послал шесты из своего драгоценного агафари к немертвым Джиустеналя? Ответ, без сомнения, да — за хорошую цену.
Никогда не было особой любви между любыми из Доблестных Воинов Раджаата, включая Дрегоша из Джиустеналя и Галларда. Они не настолько доверяли друг другу, чтобы заниматься благотворительностью. Они вообще не доверяли друг другу. Только по требованию дракона, Борса из Эбе, который полностью прошел дорогу превращения под действием заклинания Раджаата, они поддерживали друг друга и сотрудничали в деле, которое требовало их общего участия: поддерживать охранные заклинания в вечной тюрьме их общего создателя. Эту тюрьму они называли Пустотой, расположенной под местом, которое они называли Тьмой.
Хаману вспомнил день, где-то около пяти лет назад, когда Борс исчез, вместе с некоторыми Доблестными Воинами. В этот полдень, в первый раз за тысячу лет, Раджаат освободился. Тот факт, что Раджаат больше не был на воле и вернулся в свою Пустоту, не возродил сотрудничество трех Доблестных Воинов, выживших после смерти Борса и воскрешения Раджаата. Они не доверяли друг другу и дали смертной женщине — полуэльфу по имени Садира из Тира — восстановить охранные заклинания тюрьмы.
