— Благословение Отца да почиет на тебе, проснувшаяся Мать моя, — сказал Он. — Свершается предначертанное от века Земли сей. Гряди в Иерусалим, Мать, близка цель пути креста нашего…
И Божественный взор Его остановился на мне.
— Ты свершил всё, что должен был свершить, мудрый сын Земли, — сказал Он. — Доканчивай пути земного странствования своего, ибо столь велики тайны, открывшиеся тебе, что Земля не удержит тебя, Аргивянин. Я вижу распускающиеся за спиной твоей крылья, сын Эллады, — от звезды к звезде будешь летать ты и Знак Креста моего понесёшь к границам Мироздания, проповедуя Имя моё и Имя Матери моей…
Он протянул благословляющие руки свои, и видение исчезло.
И снова я простёрся пред Матерью Изидой.
— Великая Мать! — воззвал я. — Всё, что имею я, и всё, что буду иметь, всё приношу я к ногам Твоим. Мать Великая, оледенели сердце и разум мой, и вот вижу я, что я — нищ и ничего мне не нужно…
Ласково коснулась меня рука Изиды-Марии.
— Встань, слуга мой, встань, раб Бога Неизреченного. То, что сказал Сын мой, должно исполниться. Но никогда никакие крылья твои не унесут тебя от любви и дыхания моего, Аргивянин… А теперь гряди в путь, мудрый сын Эллады, ещё раз мы встретимся с тобою у подножия креста Сына моего…
И я ушёл. И были тихи поля, и была тиха ночная дорога, и тихо Селена струила свет свои — и все это отражалось холодными бликами в ледяном сердце одинокого странника, нёсшего в груди своей страшную Мудрость Видения…
И только где-то в вышине, у голубого свода, звучали ещё струны неведомого систрума, будто ангелы Неизреченного, охраняя покой вочеловеченной Матери-Изиды, тихо перебирали их крылами своими…
Мир тебе, Эмпедокл!
Фалес Аргивянин
Фалес Аргивянин —
присутствующим —
о Премудрости Вечно Юной
Девы-Матери — радоваться!
Теперь расскажу я вам о своём третьем Посвящении.
Шесть тысяч лет тому назад все тайные Святилища планеты Земля получили уведомление, что Посвящённые второй степени, желающие принять третье Посвящение, должны собраться в Тайной зале Белого Братства[73] в количестве двенадцати для подготовки к принятию Великого Посвящения.
Меня призвал Великий Гераклит. Он возложил на меня свои руки и, заглядывая в мои глаза своими огненными очами, сказал мне:
— Аргивянин, великий сын мой! Хочешь ли ты удостоиться Великого Посвящения?
— Да, — ответил я.
— Аргивянин! — продолжал Гераклит, и смутные черты заботы избороздили его лоб, — Аргивянин, готов ли ты? Помни, что испытание на Великое Посвящение грозит ужасающими последствиями для того, кто не выдержит его. Тот, кто не выдержит искуса, — тот лишается всего, возвращается в качестве бедной первоначальной монады в человеческое стадо и начинает всё сначала
