Айза затихла. В комнате воцарилось молчание.
– С тобой были девушки, которые взорвали самолеты?
– Да. Они уже в раю.
– Ты в это веришь?
– Так говорит Фатима.
– А ты должна была умереть в метро?
– Фатима ушла с Заримой, а меня увез Аслан. Он сказал, что посадит меня в вагон. И, когда вагон заедет в туннель, надо нажать кнопку. Но около метро он сказал, чтобы я шла одна и сама садилась в вагон. Я пошла. Но там был милиционер.
– Это я видел. – Андрей задумался. – А те девушки, которые были с тобой, они тоже прокляты? Как и ты?
– Да. Их тоже снимали на камеру.
– Я думал, ты – религиозный фанатик. Идешь на смерть из-за веры. Ты хоть представляешь, что с тобой было бы после взрыва?
– Я жить не хотела, все от меня отвернулись. Я грязная, родной матерью проклятая. Мне Фатима объяснила, что боли не будет. Так, словно комарик укусил. Я сразу попаду в рай. У ворот меня встретят два строгих ангела и спросят: «Что я делала на земле? Почему считаю, что достойна рая?» Я отвечу: «Я отомстила неверным. Я погибла за Аллаха». Они откроют ворота и пустят меня в рай. А там такой запах, какого вообще на земле не бывает, и цветы. Там всюду цветы, поют птицы и вечная весна. Я снова буду чистой девушкой. Там я встречу Доку, и он будет меня любить.
– Хорошая сказочка.
– Ты мне не веришь?
– Ты думаешь, в метро солдаты ездят? За убийство простых людей в рай захотела!
– Доку тоже не был бойцом, – обиженно парировала девушка.
– Ладно. Что наши, что ваши – все хороши. – У Андрея не выходил из головы горестный рассказ девушки. Он поймал себя на мысли, что жалеет ее. – Вот откуда вы беретесь на наши головы, – вздохнул он. – А белье почему не носишь?
– Аслан запрещал. Ему так нравилось. Он мог, когда захочет, поднять юбку…
– Он и в Москве это делал?
Почему-то Андрею хотелось услышать, что все это осталось в прошлом, в далекой Чечне, где жизнь идет по иным правилам. Но девушка ответила:
– Да, в Москве тоже… И со мной и с другими. Я его ненавижу… И боюсь.
– Теперь не бойся. Думаю, что твой Аслан уже давно драпанул из города. – Андрей задумался. – Послушай, может, тебе все рассказать милиции? Ты, по сути, жертва, а не преступник.
– Не могу. Будет суд. Надо будет все рассказать. Все узнают, что я испорченная. Это позор. Все будут тыкать в меня пальцем. А в тюрьме меня отравят.
– Почему? – удивился Андрей.
– Так у нас говорят. Федералы сначала судят, а в тюрьме все равно убивают.
– Да-а, и так плохо – и этак. А почему ты мне все рассказала?
