Д.Б. был в офисе один, если не считать виртуального присутствия нескольких взмыленных служащих на двойной панели мониторов. Расхаживая перед ними в одних носках, Д.Б. разговаривал с кем-то по переговорному устройству, оживленно размахивая в воздухе зажатым в руке тапочком. Второй тапочек Сейдж заметила на шкафу, куда Д.Б., вероятно, зашвырнул его в приступе раздражения. На столе рядом с отключенной от терминала клавиатурой лежали надкушенный бутерброд с арахисовым маслом и забытая бутылка «кока-колы».
— Господи, с кем приходится работать! — восклицал Д.Б. — Вы что, никогда не слышали о schadenfreude[3]?!.. — Заметив в дверях Сейдж, он знаком пригласил ее войти и указал тапочком на кресло. Сейдж послушно села. — Да-да, schadenfreude!.. Чувство радости и удовлетворения при виде чужих несчастий. Общественные деятели часто приобретают широкую популярность, если с ними случается что-то плохое. Но ведь отсутствие популярности еще хуже, так что одно вполне искупается другим — так, во всяком случае, гласит теория. Попробуйте этот вариант, о'кей?
Выключив один из экранов, Д.Б. с размаху упал в кожаное офисное кресло и простонал:
— Мой собственный отдел по связям с общественностью считает, что я спятил!
— Что ж, службы новостей действительно отзываются о вас не особенно лестно.
Д.Б. повернулся в кресле, глядя на нее сквозь круглые стекла очков.
— Разве я нарушил ваши гражданские права?
— Я не знаю, — честно призналась Сейдж. — А вы нарушили? Он не ответил, только пробарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Казалось, Д.Б. физически не способен сидеть спокойно.
— Итак, вы продаете информацию, — сказала Сейдж.
— Да, — ответил Д.Б., продолжая сосредоточенно стучать пальцами по креслу. — Информация — главный двигатель экономики.
— В мое время считалось, что информация должна быть бесплатной и доступной для всех, — возразила Сейдж.
— Основной закон развития общества гласит: то, что люди считают ценным, становится товаром. Американские индейцы тоже считали, что землю нельзя покупать и продавать, и где они теперь?… — Д.Б. неожиданно поднял на нее взгляд. — О, простите, я совершенно забыл о вашей, э-э-э… этнической принадлежности. Кстати, у вас удивительно красивые волосы.
— Одна из основных примет моей этнической принадлежности, — снисходительно заметила Сейдж.
— Я понял. Благодаря им в графике вы выглядите особенно эффектно.
Сейдж терпеливо кивнула и попыталась снова перевести разговор на него.
