А теперь давайте поговорим серьезно, сказал отец Бартоломеу Лоуренсо, я буду наведываться сюда так часто, как только смогу, но дело пойдет на лад лишь в том случае, если вы потрудитесь вдвоем, хорошо, что вы соорудили горн, я уж найду способ раздобыть для него мехи, незачем тебе ломать голову над этим, но придется тебе хорошенько приглядеться к тому, как они сделаны, потому что нам для машины понадобятся мехи больших размеров, я их тебе начерчу, если ветер вдруг подведет нас, заработают мехи, и мы полетим, а ты, Блимунда, помни, что нужно самое малое две тысячи воль, две тысячи воль, жаждущих вырваться наружу, потому что их не заслуживают души или тела их не заслуживают, с теми тридцатью, что ты собрала, не взлетел бы и конь Пегас, хоть он крылатый, подумайте, сколь огромна земля, по которой мы ступаем, она тянет тела книзу, а солнце, как ни велико, все же не может притянуть к себе землю, стало быть, чтобы взлетели мы, надобно объединить силу притяжения и солнца, и янтаря, и магнитов, и воль людских, но воли людские самое главное из всего, без них земля не даст нам подняться ввысь, и если хочешь ты, Блимунда, набрать людских воль побольше, ступай поглядеть на крестный ход в праздник Тела Христова, в такой огромной толпе у многих воля захочет вырваться из тела, потому что во время процессий, вам надо бы знать, души и тела слабеют настолько, что не в состоянии удержать волю, во время боя быков и аутодафе подобное уже не случается, ибо в это время и телами, и душами владеет исступление, от коего облачные сгустки, являющие собой волю, становятся плотнее, плотнее и темнее, как на войне, когда человека заполняет непроглядный мрак.
Сказал Балтазар, А как же сделать мне летательную машину, Как вначале мы делали, все та же большая птица, как у меня на чертеже, оставляю тебе новый рисунок, вот этот, здесь указаны размеры всех частей, начинай снизу, словно корабль строишь, а когда будешь оплетать ивовыми прутьями железный каркас, воображай, будто одеваешь костяк перьями, я уже сказал, буду наведываться, когда только смогу, понадобится купить железа, ступай туда-то, ивовые прутья нарежешь в здешнем ивняке, в мясной лавке купишь шкуры, они пойдут на мехи для летательной машины, я расскажу тебе, как дубить их и кроить, рисунки Блимунды годятся для кузнечных мехов, а не для летательных, вот тебе еще деньги, купишь осла, без него как доставишь ты сюда столько всякой всячины, а еще обзаведись большими корзинами, но держи всегда под рукой запасы травы или соломы, чтобы прикрывать то, что будет в корзинах, помните, все нужно делать в величайшей тайне, ни слова родичам, ни друзьям, мы трое, вот и все содружество, а придет сюда кто с расспросами, отвечайте, что сторожите усадьбу по велению короля, а перед королем в ответе я, отец Бартоломеу Лоуренсо ди Гусман, Ди, а дальше как, спросили Балтазар с Блимундой в один голос, Ди Гусман, так я теперь зовусь, это фамилия священника, что воспитывал меня в Бразилии, Бартоломеу Лоуренсо мне довольно было, сказала Блимунда, не привыкну я прибавлять ди Гусман, И не надобно, для тебя и для Балтазара я останусь все тем же Бартоломеу Лоуренсо, но при дворе и в академиях пусть именуют меня Бартоломеу Лоуренсо ди Гусман, ибо тот, кто, подобно мне, собирается стать доктором богословия, нуждается в имени, поддерживающем его достоинство, У Адама не было другого имени, сказал Балтазар, И у Бога нет имени, отвечал священник, но, сказать по правде, Бога нельзя именовать, а в раю не было другого мужчины, Адаму не от кого было отличаться, И Ева была всего только Ева, сказала Блимунда, Ева и ныне по-прежнему всего только Ева, думается мне, есть в мире одна лишь женщина, только во многих ликах, а потому и не понадобилось бы иных имен, вот ты, Блимунда, скажи, нужно ли тебе твое прозвание ди Жезус, Я христианка, Кто же в этом сомневается, отвечал отец Бартоломеу Лоуренсо, и заключил он так, Ты отлично понимаешь меня, но, когда кто-либо именует себя таким образом либо таким образом заявляет о своем вероисповедании, это всего лишь звук пустой, не будь ты Блимундою, все равно не ответила бы по-другому на этот вопрос.
