Пусть подождет. Покамест король еще готовится к ночи. Камердинеры раздели его, облачили в костюм, подобающий для ложа и отвечающий духу времени, предметы одежды при этом передавались из рук в руки с той же почтительностию, с коей отроковицы вверяли бы друг дружке реликвии святых угодниц, и все это свершается в присутствии прочих слуг и пажей, этот выдвигает ящик, тот отдергивает занавеску, один поднимает свечу повыше, другой прикрывает огонек ладонью, двое стоят не шевелясь, еще двое следуют их примеру, но что делать множеству других, неизвестно, и неизвестно, зачем вообще они здесь находятся. Наконец общими усилиями король облачен, один дворянин расправляет последнюю складочку, другой расшитое жабо, и мига не пройдет, как дон Жуан V отправится в покои королевы. Кувшин ожидает, когда к нему пожалует источник.
Но вот входит дон Нуно да Кунья, епископ-инквизитор, а с ним старик францисканец. Между моментом их прихода и моментом, когда будет изложена цель визита, сложные поклоны и приветствия, оба замирают, пятятся, соблюдая ритуал, в подробности коего мы входить не будем, поскольку епископ торопится, а монах объят священным трепетом. Дон Жуан V и инквизитор отходят в сторону, и говорит инквизитор, Этот монах, брат Антонио ди Сан-Жозе,[6] поведал я ему о печали вашего величества из-за того, что нет детей у госпожи нашей королевы, и просил я его молить Господа о ниспослании наследников вашему величеству, и отвечал он мне, что будут у вашего величества дети, коли вы, государь, того пожелаете, и тогда спросил я его, что хочет сказать он такими темными словами, ибо всем ведомо, что желает ваше величество иметь детей, и отвечал он мне на то ясно и понятно, коли ваше величество даст обет возвести монастырь в селении Мафра, пошлет вам Бог наследников, и, сообщив это, умолк дон Нуно и кивком подозвал францисканца.
Спросил его король, Правда ли то, что узнал я сейчас от его преосвященства, стало быть, если дам я обет возвести монастырь в Мафре, будут у меня дети, и монах ответил, Правда это, государь, но в том лишь случае, если будет монастырь францисканским, и снова спросил король, Откуда вы знаете, и брат Антонио отвечал, Знаю, а откуда, и сам не ведаю, я лишь уста, коими глаголет истина, коли веруешь, больше и ответить нечего, постройте, ваше величество, монастырь, тогда будут дети, а не будете строить, все в воле Господа. Мановением руки отпустил его король, а затем осведомился у дона Нуно да Куньи, Добродетелен ли этот монах, а епископ ответил, Добродетельней никого у них в ордене не сыщешь. Тогда дон Жуан, пятый носитель сего имени, удостоверившись, что не зря возьмет на себя обязательство, возвысил голос, дабы ясно слышали все присутствовавшие и наутро стало бы известно обо всем в столице и в королевстве, Даю обет, и вот мое королевское слово, что построю своим радением францисканский монастырь в селении Мафра, если в течение года, считая с нынешнего дня, королева родит мне ребенка, и все сказали. Да услышит Господь слова вашего величества, и никто не мог взять в толк, кто же или что в сем случае подвергнется испытанию, то ли сам Господь Бог, то ли добродетель брата Антонио, то ли мужская сила короля, то ли покуда не проявившаяся способность королевы к деторождению.
