Другой пример, полезный больше для души, коли тело уже вполне удоволено, будет подан сейчас на площади. Вот показалась процессия, впереди идут доминиканцы, несут хоругвь святого Доминика, за ними следуют длинной цепочкой инквизиторы, затем появляются приговоренные, сто четыре человека, как уже было сказано, у всех свечи в руках, с обеих сторон охранники, слышится только бормотанье молитвы, по головному убору сразу видно, кто приговорен к смерти, кто нет, хотя есть и еще одна верная примета, большое распятие повернуто тыльною стороною к женщинам, которые умрут на костре, а благой и страждущий лик обращен к тем, кому будет дарована жизнь, символический способ оповещения об уготованной каждому участи, если не приглядываться к одеяниям, каковые суть переложение приговора на зримый язык, желтые санбенито с красным крестом святого Андрея на тех, кто не заслужил смерти, санбенито с языками пламени, устремленными книзу, так называемыми опрокинутыми огнями, на тех, кто избежал казни, покаявшись, балахон пепельно-серого, похоронного цвета с изображением осужденного в окружении дьяволов и языков пламени означает в переводе на человеческий язык, что обе женщины в этом облачении вскоре будут гореть на костре. Проповедь произнес брат Жуан дос Мартирес,[24] отец-провинциал, возглавляющий аррабидское монашество, и, разумеется, никто не заслуживает сей чести больше, чем он, если мы вспомним, что к аррабидскому монашеству принадлежал брат, во увенчание добродетелей коего Бог наградил королеву беременностью, да будет от его слова польза делу спасения душ, как будет польза правящему дому и францисканскому ордену от ожидаемого потомства и обещанного монастыря.
Выкрикивают добрые люди бранные слова, яростно понося осужденных, визжат женщины, высовываясь из окон, тараторят монахи, процессия огромный змей, не помещающийся на площади Россио, а потому извивающийся бесчисленными кольцами, словно решил он стать вездесущим, преподать наглядный урок всему городу, вон тот, Симеон ди Оливейра-и-Соуза, человек без ремесла и без имения, он выдавал себя за агента Святейшей Службы и, будучи мирянином, служил мессу, исповедовал и проповедовал, а в то же время во всеуслышание объявлял себя еретиком и иудеем, вот уж путаница, какая нечасто встречается, а он еще усугублял оную, именуя себя то отцом Теодоро Перейра-ди-Соуза, то братом Мануэлом да Консейсан,[25] то братом Мануэлом да Граса, то Белшиором Карнейро, то Мануэлом Ленкастре, поди знай, какие еще имена он себе давал, и все истинные, ибо человек должен был бы обладать правом выбирать себе имя и менять его сто раз на дню, имя звук пустой, а вон тот, Домингос Афонсо Лагарейро, уроженец и житель Портела, он, дабы прослыть святым, делал вид, будто ему видения являются, и занимался исцелениями, пуская в ход благословения, заговоры, крестные знамения и прочие тому подобные суеверия, подумать только, не он первый, а вон тот, падре Антонио Тепшейра-ди-Соуза с острова Сан-Жорже, повинный в совращении женщин, а в переводе с церковного языка это значит, что он щупал их и блудил с ними, начиналось-то все с речей в исповедальне, а кончалось тайными делами в ризнице, теперь ему доживать земную свою жизнь в Анголе, куда сослан он навсегда, а это я, Себастьяна-Мария ди Жезус,
