— Конечно, вы правы, дорогой месье, а я, конечно, не прав! Склоняюсь перед вашей ученостью!
— Однако вы сказали, что их состояние берет начало в каких-то делах с низвергнутым императором. На чем основывается ваше утверждение? — упорствовал Трепка, который не мог забыть холодок, пробежавший по спине.
Лицо месье Пармантье приобрело сходство с лицом святого Себастьяна, который чувствует, как в него продолжают вонзаться стрелы.
— Я и в самом деле сказал, что, по слухам, оно берет свое начало в этих делах. Но я не могу поручиться за эти сведения. И честно говоря, — месье Пармантье стал похож на человека, который принимает героическое, хотя и претящее ему решение, — мои слова были всего лишь une boutade,[34] я сказал это просто чтобы что-нибудь сказать! Я слышал, семейство Ванлоо разбогатело именно таким образом. Но кто пустил этот слух, и уж тем более основателен ли он, я понятия не имею.
И он соединил пальцы обеих рук с видом человека, который выложил карты на стол и теперь со спокойной совестью ждет результата. Ощущение холодка на спине у Трепки пропало.
— Прошу извинить, если я проявил настойчивость, — сказал он, улыбаясь своей самой лучезарной улыбкой. — Нам следует говорить не о делах Наполеона, а о делах семейства Ванлоо!
— Готов служить вам, чем могу, дорогой месье директор…
— Я уверен в этом. Мне необходимо получить сведения о распоряжениях в семейном завещании.
Он еще не окончил фразу, а месье Пармантье вновь стал похож на мученика Себастьяна.
— Дорогой месье директор, вы требуете от меня невозможного! Во-первых, я ничего не знаю о завещании, о котором вы говорите. Во-вторых, нам, адвокатам, запрещено разглашать такие сведения. В-третьих… — И он закончил нерешительным тоном: — Я полагаю, кто-то из молодых господ Ванлоо задолжал вам деньги и вы…
Медленно, словно исполняя религиозный обряд, Трепка извлек из кармана портсигар.
— Разве я произвожу впечатление человека, задающего праздные вопросы? — осведомился он, полузакрыв глаза.
— Конечно, нет! Конечно, нет! — заверил адвокат, перед мысленным взором которого мелькнули приятные колонки цифр — конечный результат их предыдущего сотрудничества, — Но вы же понимаете, дорогой месье директор, — продолжал он, прижимая пять пальцев к левому виску и пять пальцев к правому, — вы же понимаете, есть вещи, которые… — Он не закончил фразы, надеясь, что ее закончит противная сторона: —…которые совершенно вне компетенции бедного адвоката, и кодекс нашей профессии предъявляет известные требования… — Трепка продолжал молчать. — …которыми никак нельзя пренебречь. Вот именно,
