При этом он набулькал себе и Антону еще по рюмке. Водка закончилась.
– Да какую же тысячу? – снова удивился Гризов, – Еще ста лет не прошло, как всех эксплуататоров перевешали. Забубенный отмахнулся.
– Ты меня Антоха не путай, давай лучше выпьем!
– За что? – спросил Антон.
– За правительство!
Теперь Антон был ошеломлен окончательно.
– За какое правительство? Ты же их ворюгами считаешь, Григорий. Но Григорий не ответил. Он молча опрокинул в себя стопку и посмотрел на пустую бутылку. Затем перевел мрачный взгляд на кухонную стену.
– Да, – наконец выговорил он с нажимом в голосе, – Все надо менять!
– Точно, Григорий! Это верно подмечено. У тебя, я смотрю, государственный ум. – пошутил Гризов, – Тебе надо революцию делать Григорий или сразу в президенты двигать. А что, будешь страной управлять, это легче, чем «Мерседесы» чинить. Учится, главное, вообще не надо. В президенты всех берут, никакой дискриминации, – актеров, теннисистов, летчиков. Самое рыбное место
Григорий воспрянул духом и с надеждой посмотрел на Антона. Но тут ему пришло в голову, что если делать революцию это значит, надо рисковать жизнью, создавать партию, лет двадцать помотаться по тюрьмам и ссылкам, недоедать, и, если на этом пути тебя не застрелят, то брать власть в свои руки путем кровопролитного сражения за Кремль, поскольку просто так ее не отдадут. А если выставить свою кандидатуру на выборы от блока инженеров-химиков и авто слесарей, то ведь надо еще денег добыть на предвыборную кампанию Людей найти нужных, помощников, все организовать, всех подкупить и постараться дожить до дня всенародного голосования. И в том и в другом случае надо было много работать.
Григорий посмотрел на Антона, махнул на все рукой и сказал:
– Я за второй бутылкой сбегаю, а то водка закончилась.
Глава пятая
Контакт по-русски
Я что-то был такое без названья,
Не флора и не фауна как будто…
В ожидании Антон просидел почти два часа, глядя в окно на слегка трепыхавшиеся листья тополей. Пара стопок сделали свое расслабляющее дело, Гризов размяк, и сам постепенно пропитался духом воспоминаний. Скоро ему захотелось покурить, он вышел на балкон, но вспомнил, что больше не курит. Однако на балконе остался, – больно хорошо было стоять августовским вечером на открытом воздухе, хоть и городским.
Когда стукнуло шесть вечера, а Забубенный по-прежнему не давал о себе знать, Антон решил позвонить Утякину. Вместе с ним можно было сообразить что-нибудь развлекательное. Но не успел. Неожиданно в воздухе случилось что-то странное. Освещение двора резко изменилось. Неровные тени деревьев, до того едва различимые в мягком вечернем свете, внезапно почернели, став четкими, словно на футбольном стадионе включились чудо прожектора. Проявилась песочница с избушкой. Больше ничего не произошло, но Антону и этого хватило. Осмотрев двор, Гризов медленно поднял голову вверх и вздрогнул от неожиданности: над самыми крышами двора-колодца висела, мерная бортовыми огнями, летающая тарелка. Не какой-нибудь «Шаттл» или станция «Восток-7», а самая натуральная летающая тарелка из фильмов про инопланетян. Из ее днища били мощные прожектора, освещая все вокруг, но почему-то никто кроме Антона не обратил на нее внимания. Дети продолжали копаться в песочке, прохожие шли по своим делам, к окнам домов не прилипали изумленные сограждане. Странно, но с появлением тарелки, не появилось никаких новых звуков типа завывания турбин или свиста разрезаемого воздуха, не вырывался пар из раскаленных дюз. Видно, техника была экологически чистой и находилась за гранью фантастики.
